Сияние севера. Холод твоего сердца

Только вот ещё одной ночной битвы с ударившими в спину оборотнями им не хватало. Пришлось забыть про усталость и притащить на берег снятые со стоящей в лагере техники мощные прожектора. Их запитали от пары присевших на песок мизгирей. От их реакторов заряжали батареи брони выжившие технопехотинцы. Раненых унесли в лагерь, на попечении подружки Горазда. Мёртвых освободили от остатков искорёженных технодоспехов и приготовили к погребению. За всем этим прошла половина ночи, страшно хотелось спать, но придётся лезть на корабль и разбираться кто и почему прячется в его трюмах.

-Может расстрелять его из орудий мизгирей? Нет корабля - нет проблемы, -подумал Золотилов, но от соблазнительной мысли решить все вопросы большими калибрами пришлось отказаться. Всё-таки продукт материальной культуры чужой цивилизации. Пусть даже местные, вместо того чтобы быть братьями по разуму, оказались кровожадными оборотнями. В общем учёные не простят ему подобного варварства. Пусть из профессиональных учёных здесь одна лишь подружка Горазда, да и та переквалифицирована в медика в связи с тем, что все медики погибли во время битвы с эльфами. Вот как раз она и не простит.

Дрон проникнуть в трюм корабля не смог, оба люка на палубе крепко закрыты и в отверстиях для вёсел также стоят заглушки. Недолго думая, Золотилов приказал двум мизигрям взяться за тросы и просто вытащить корабль на берег. Отправляться в плавание на нём они точно не собирались. Да и в целом, выглядевший тропическим раем и мирным островком в не спокойном море бесконечной войны мир оказался не так дружелюбен к людям, как казалось в начале. Можно сказать - совершенно не дружелюбным.

***

Эта ночь для Грана, и других рабов, выдалась неспокойной. Измученные борьбой со штормом и двумя бессонными ночами, они надеялись отдохнуть в забытьи, заменявшем галерным рабам нормальный сон.

Беоры высадились на берег намереваясь вознаградить себя нормальным отдыхом за все волнения последних дней. Расковывать рабов никто и не подумал. Они здесь навечно, в качестве двигателя судна при безветренной погоде. Разве только корабль пострадает настолько сильно, что тех, кто доживёт до этого момента переведут на новый. Впрочем, если человек не умирал в первые месяцы, то, как правило, приспосабливался и мог жить несколько лет, возможно даже десятилетия. Если, конечно, такое существование можно назвать жизнью.

В закрытом трюме было жарко и душно. Люки и отверстия для вёсел закрывали чтобы рабов не покусала водяная муха, чей укус опасен своей незаметностью. А если не прижечь место укуса сразу, то вскоре человек умирает. И, что самое неприятное для беоров, его мясо нельзя после этого есть.

Душно и воняет, страшно воняет, но Гран привык и к духоте и вони. Как-то, осознание того, что он привык к условиям своего существования изрядно напугало Грана. Ему казалось, что привыкнуть означает смириться. Возможно так и есть. В любом случае это было уж давно.

На какое-то время гребцы смогли забыться. Уставшие в единоборстве со стихией мускулы ныли. То и дело кто-то из гребцов вскрикивал от боли, но на это не обращали внимания, да и сам виновник даже не просыпался. Перед тем как сойти на берег беоры покормили рабов. Еда была отвратительной, но съедобной. Гран знал, что иногда беоры добавляют в еду для рабов человеческое мясо. Им почему-то кажется ужасно смешным, когда люди едят людей и даже не подозревают об этом. За годы рабства Грану наверняка приходилось есть человеческое мясо. Времена, когда его волновали подобные мысли давно прошли. Тем более в сегодняшней похлёбке из размолотых сухарей и склизких овощей вряд ли имелось чьё бы то ни было мясо.

Его разбудили непонятные, но громкие звуки доносившиеся со стороны берега. Они были похожи на громкие хлопки, как будто кто-то бил в огромный барабан, какой всегда выносили на праздники, когда его отец ещё был королём. Только сейчас таких барабанщиков было очень много. К тому же звуки немного отличались друг от друга. Тяжёлое уханье падающего дерева, раскаты грома, треск пожара - всё не то. К таинственным звукам добавился рёв беоров и, не может быть, их жалобный скулёж.

Теперь Гран был полностью уверен: на берегу шло сражение. Кто-то схватился с хозяевами корабля, но кто бы это мог быть?