Сияние славы самурайского сословия

2) символ Молнии – волшебный меч (извлеченный некогда богом бурь, грозы и грома Сусаноо-но Микото из хвоста поверженного им чудовищного треххвостого восьмиголового дракона). Этот «Имперский» («Государственный») меч необыкновенной красоты, именовавшийся первоначально Амэ-но-мураку-мо-но-хокэн («Небесный драгоценный меч собирающихся туч»), а впоследствии – Кусанаги-но-цуруги («Меч, косящий траву»), прямой и обоюдоострый (в отличие от более поздних, ставших со временем «классическими», самурайских изогнутых мечей с одним лезвием), с рукоятью в виде «ваджры» – древнего магического жезла-«перуна», вошедшего в число ритуальных буддийских принадлежностей, был передан богом бурь Сусаноо своей сестре – богине Солнца Аматэрасу, которая, в свою очередь, передала его своему правнуку Ниниги-но Микото, направив его управлять Японией. Считается, что подлинник этого меча утонул в водах Симоносекского залива вместе с малолетним Императором Антоку, потерпевшим поражение в битве при Дан-но ура, о которой будет рассказано далее, а современный меч – его точная корпия. Ваджра (по-японски: «конгосё») символизирует мудрость, звучащую, как раскат грома, и ослепительную, как удар молнии. От одного вида ваджры в страхе бегут прочь все нечистые духи и демоны. В буддизм ваджра пришла из индоарийской ведической и брахманистской мифологии, в которой считалась оружием («перуном», «булавой» или «палицей») бога-громовержца Индры («пастуха небесных коров», то есть «Тучегонителя»), которым тот сразил дракона (змея) Вритру (после победы над Вритрой бог Индра стал именоваться «Вритрахан», «Победитель Вритры» – сходное имя «Вретрагна» у других, иранских ариев, носило божество битв). Налицо явное заимствование японцами, через буддистов, ведического сказания о боге-змееборце, причем то обстоятельство, что рукоять этого якобы «исконно японского» священного меча, врученного правителям Японии через посредство синтоистских (то есть добуддийских) божеств, имеет не японскую, а индоарийскую по происхождению форму «ваджры», заставляет усомниться в изначальном характере легенды;

3) символ Луны – драгоценное яшмовое ожерелье «магатама».

Этим трем божественным дарам богини Солнца суждено было в дальнейшем стать знаками верховной власти (инсигниями, или регалиями) всех последующих японских Императоров – «Сынов Неба (Солнца)», хотя в широком смысле слова, с точки зрения синтоизма, «сынами Солнца» могут считаться все японцы, составляющие, тем самым, не только одну нацию, но и один род, одну семью, возглавляемую одним Всеотцом – Императором, Сыном Солнца, и объединяемую общим происхождением от единого Божественного Предка (его можно было бы именовать Отцом Богов и Людей, как это делали древние эллины в отношении своего верховного Бога Зевса, к которому возводили свой род многие царские и аристократические фамилии античной Греции).

Спустившись с небес – обитали бессмертных и царства вечной жизни – на грешную землю, Ниниги-но Микото оказался в среде исторического времени и неизбежно связанных с ним процессов старения и умирания, поэтому ему пришлось позаботиться о продолжении собственного рода. Точнее говоря, поначалу боги предложили ему на выбор в жены двух сестер – старшую («Деву Скалы»), весьма неприглядную с виду, но способную рожать бессмертных детей, и младшую («Деву Цветов»), способную рожать только смертных, недолговечных детей, но зато писаную красавицу. Как всякий юноша, еще не умудренный жизненным опытом, и принимающий решения больше сердцем, чем разумом, внук богини Солнца выбрал себе в жены красавицу. И потому жизнь человеческая так же недолговечна, как всякая красота. Внука Ниниги-но Микото (и, соответственно, праправнука богини Солнца) – Сано, или Дзимму Тэнно («правителя Дзимму»), знатного человека из области Иварэ, синтоистские мифы называют первым Императором Японии. Сначала Дзимму Тэнно правил только островом Кюсю, но по достижении сорокапятилетнего возраста повел своих отважных воинов на завоевание острова Хонсю. После тяжелой и кровопролитной войны с тамошними варварами (не сотворенными богами и, соответственно, являвшимися, с японско-синтоистской точки зрения, в общем-то, «нелюдью»), он, с божественной помощью, завоевал занимавшую центральную часть острова Хонсю страну Ямато, объявив себя ее правителем. Кстати говоря, данное обстоятельство, вопреки официальной японской историографии, возводящей происхождение современной японской нации к племени Ямато, свидетельствует, что название Ямато – дояпонское. Но, как бы то ни было, по традиционным представлениям, праправнук богини Аматэрасу Омиками принял бразды правления над Ямато 11 февраля 660 г. до Р.Х. Именно этот год «Восхода Императорского Солнца» (или начала «Небесной Солнечной Преемственности», выражаясь языком древнейших хроник) японцы стали считать официальной датой основания своего государства, именовавшегося долгое время «страной (Империей) Ямато», наряду со словом «Япония» – «Нихон», «Ниппон» или «Ниппон (ди)-го».