Читаем Сияние снегов полностью

Сияние снегов

1Как утешительно-тихаи как улыбчиво-лукавав лугов зеленые мехалицом склоненная Полтава.Как одеяния чисты,как ясен свет, как звон негулок,как вся для медленных прогулок,а не для бешеной езды.Здесь Божья слава сердцу зрима.Я с ветром вею, с Ворсклой льюсь.Отсюда Гоголь видел Русь,а уж потом смотрел из Рима…Хоть в пенье радужных керамик,в раю лошадок и цветовостаться сердцем не готов,у старых лип усталый странник, –но так нежна сия земляи так добра сия десница,что мне до смерти будут снитьсяПолтава, полдень, тополя.Край небылиц, чей так целебенспасенный чудом от обновреки, деревьев и домовпод небо льющийся молебен.Здесь сердце Гоголем полнои вслед за ним летит по склонам,где желтым, розовым, зеленымшуршит волшебное панно.Для слуха рай и рай для глаза,откуда наш провинциал,напрягшись, вовремя попална праздник русского рассказа.Не впрок пойдет ему отъездиз вольнопесенных раздолий:сперва венец и Капитолий,а там – безумие и крест.Печаль полуночной чеканкикоснется дикого чела.Одна утеха – Вечерана хуторе возле Диканьки…Немилый край, недобрый час,на людях рожи нелюдские, –и Пушкин молвит, омрачась:– О Боже, как грустна Россия!..Пора укладывать багаж.Трубит и скачет Медный всадникпо душу барда. А пока жон – пасечник, и солнце – в садик.И я там был, и я там пилмеда, текущие по хвое,где об утраченном покоепоет украинский ампир…2А вдали от Полтавы, весельем забыт,где ночные деревья угрюмы и шатки,бедный-бедный андреевский Гоголь сидитна Собачьей площадке.Я за душу его всей душой помолюсьпод прохладной листвой тополей и шелковиц,но зовет его вечно Великая Русьот родимых околиц.И зачем он на вечные веки ушелза жестокой звездой окаянной дорогойиз веселых и тихих черешневых сел,с Украины далекой?В гефсиманскую ночь не моли, не проси:«Да минует меня эта жгучая чара», –никакие края не дарили Русидрагоценнее дара.То в единственный раз через тысячу летна серебряных крыльях ночных вдохновенийв злую высь воспарил – не писательский, нет –мифотворческий гений…Каждый раз мы приходим к нему на поклон,как приедем в столицу всемирной державы,где он сиднем сидит и пугает ворондалеко от Полтавы.Опаленному болью, ему одномуне обидно ль, не холодно ль, не одиноко ль?Я, как ласточку, сердце его подниму.– Вы послушайте, Гоголь.У любимой в ладонях из Ворсклы вода.Улыбнитесь, попейте-ка самую малость.Мы оттуда, где, ветрена и молода,Ваша речь начиналась.Кони ждут. Колокольчик дрожит под дугой.Разбегаются люди – смешные козявки.Сам Сервантес Вас за руку взял, а другойВы касаетесь Кафки.Вам Италию видно. И Волга видна.И гремит наша тройка по утренней рани.Кони жаркие ржут. Плачет мать. И струназазвенела в тумане…Он ни слова в ответ, ни жилец, ни мертвец.Только тень наклонилась, горька и горбата,словно с милой Диканьки повеял чабреци дошло до Арбата…За овитое терньями сердце волхва,за тоску, от которой вас Боже избави,до полынной земли, Петербург и Москва,поклонитесь Полтаве.

1973

Перейти на страницу: