Читаем Сияние снегов полностью

IСтоит у меня на буфетенад скопищем чашек и блюдс тоской об утраченном светестеклянный ногастик – верблюд.– Скажи мне, верблюдик стеклянный,с чего ты горюешь один?– С того, что пришел я так ранона праздник твоих именин.Твой брат, что меня приготовил,со мною к тебе не пришел.Еще я от рук его тёпел,да крест его крив и тяжел.– Мой бедный стеклянный верблюдик,зачем ты не рад ничему?– Затем, что любимый твой братикпопал вместо пира в тюрьму.Меня сотворили двугорбымнакапливать умственный жир,а он был веселым и гордыми с детства по-рыцарски жил.Его от людей оторвалии потчуют хлебом с водой,а он, когда вы пировали,всегда был у вас тамадой.Какое больное мученье,какая горбатая ложь,что вот он сидит в заточенье,а ты на свободе живешь…Выслушивать жалобу этуне к радости и не к добру,и я подбегаю к буфету,верблюдика в руки беру.Каким ты был добрым, верблюдик,и как оказался суров!..Затем, что уже не вернуть их,мне грустно от сказанных слов.И он своей грусти не прячет,и стены надолго вберутте слезы, которыми плачетстеклянный сиротка – верблюд.IIУ нас, как будто так и надо,коли не раб ты,платись семью кругами адаза каплю правды.Теперь не скоро в путь обратныйиз нети круглой.Прости, прости мне, лучший брат мой,прости мне, друг мой.Придется ль мне о днях ненастныхтвой лоб взъерошить?Где меч твой, рыцарь курам на смех,где твоя лошадь?Уж ты-то, гордый, не промямлишь,что ты немолод.А праведниками тремя лишьспасется город!IIIА знать не знаю ничего я:беда незряча.Возможно ли, чтоб дом героястал домом плача?Ах, Дон Кихоту много ль счастьясидеть на местеи не смешно ли огорчаться,что он в отъезде?Отравы мерзостной и гадкойхлебнув до донца,ужель мы чаяли, что как-товсе обойдется?Пока живем, как при Батые,при свежей крови,как есть пророки и святые,так есть герои.IVКогда наш облик злом изломани ложь нас гложет,на то и рыцарь, что рабом онпребыть не может.Что я рабом, измучась, рухнув пустыне смрадной,прости, прости мне, лучший друг мой,прости мне, брат мой…Вся горечь выпитой им чарыпойдет в добро нам.Годны быть лагерные нарыХристовым троном!Хоть там не больно покемаришьбез муз и граций,но праведниками тремя лишьспасется град сей!(1980)<p>На вечную жизнь Л. Е. Пинского</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Поэтическая библиотека

Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы
Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы

В новую книгу одного из наиболее заметных поэтов русского зарубежья Андрея Грицмана вошли стихотворения и поэмы последних двух десятилетий. Многие из них опубликованы в журналах «Октябрь», «Новый мир», «Арион», «Вестник Европы», других периодических изданиях и антологиях. Андрей Грицман пишет на русском и на английском. Стихи и эссе публикуются в американской, британской и ирландской периодике, переведены на несколько европейских языков. Стихи для него – не литература, не литературный процесс, а «исповедь души», он свободно и естественно рассказывает о своей судьбе на языке искусства. «Поэтому стихи Грицмана иной раз кажутся то дневниковыми записями, то монологами отшельника… Это поэзия вне среды и вне времени» (Марина Гарбер).

Андрей Юрьевич Грицман

Поэзия / Стихи и поэзия
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи

Похожие книги