Сияние света

Рассказывали, что название свое эта деревенька получила из-за давнишнего скандала в благородном дворянском семействе. Что-то не поделили между собой и расскандалились жители дворянской усадьбы. Разругались настолько, что одна из хозяек, бедная, но гордая, взяла свою личную собственность – пятерых крепостных, как будто бы положила в шапку, и перенесла их на новое место – поселилась на крохотном кусочке своей собственной земли, среди лесов, на холме, над маленькой, чистенькой речушкой, которую можно было легко перейти вброд в любое время года, и которая брала своё начало в незаметном, прохладном ключе неподалеку. Поэтому и вновь основанная деревенька из пяти домов стала называться Шапкино.

Иван Алексеевич Крылов

И была эта деревенька такой тихой, уютной и ладной, что жители любили своё маленькое поселение трепетно.

В числе попавших в дворянскую шапку крестьян оказались и родители Ивана Алексеевича Крылова – моего деда.

Был дед человеком красивым, с голубыми глазами, аккуратными пшеничными усами и русой шевелюрой.

Жёлтые дожди

Естественно, что для Ивана Алексеевича, как и для всякого крестьянина в любой деревне, огромное значение имел сенокос.

И вот однажды, как рассказывал отец, по жеребьевке Иван Алексеевич получил под сенокос самый неудобный участок. Неудобство заключалось в том, что участок размещался на крутом склоне того самого холма над речкой и выкашивать его было очень неловко. Во время покоса Иван Алексеевич наткнулся на две маленькие, только что народившиеся березки. Березки были тоненькие, с нежными прозрачными листочками, такие трогательные и красивые, что у Ивана Алексеевича не поднялась рука скосить их обеих одним махом. Он аккуратно обкосил березки со всех сторон и оставил их расти до осени. А осенью берёзки заметно подросли и стали еще краше. И Иван Алексеевич в следующую весну без всякой жеребьевки добровольно взял себе под сенокос неудобный участок, и березки выросли ещё на полметра. Так продолжалось три года. И только когда березки превратились в маленькие деревца, Иван Алексеевич ушел с этого неудобного покоса.

Но деревца были еще очень маленькие и следующие по жребию косари могли легко срубить их под корень, чтобы не мешались. Но на такой поступок никто из жителей деревеньки не решился. Березки превратились в огромные белые деревья, которые возвышались на холме над чистенькой речушкой ещё совсем недавно, когда мы в последний раз заезжали навестить деревню Шапкино. Они были еще живы и напоминали всем о любви русского человека к своей стране и к своей природе без всяких тщетных воплей об экологической угрозе и неизбежной экологической катастрофе.

Экономический прогноз 1913 года на будущее России был прекрасным. Предполагалось, что к середине XX столетия население России будет составлять 600 000 000 человек. Россия должна была вырасти в самую крупную экономику мира. Это многим не нравилось. И план расчленения, разграбления и уничтожения исторической России был готов уже тогда. Одним из исполнителей этого плана выступил отчаянный любитель всего, что связано с большими деньгами Александр Парвус, который переправлял в Россию деньги германского правительства на поддержку сепаратистских движений на Кавказе, в Финляндии, на Украине, на расчленение и уничтожение империи Романовых.

Деньги были большие. Парвус энергично подворовывал и умер в полном одиночестве, всеми презираемый, но в богатом доме с дорогой мебелью.

Крестьянство, основная масса населения России, раздавленное вековым тяжким физическим трудом и столетним рабским бесправием, своей исконной народной сущностью ещё удерживало и хранило духовную национальную культуру – гениальные песни, мудрые сказания, пословицы, поговорки, удивительное бытовое искусство, великую церковную культуру и великий русский язык.

Но столетиями крестьянин терпел над собой абсолютную власть «барства» Салтыковых, Скалозубов, Ноздревых, Скотининых, Троекуровых, Маниловых, Бобринских, Добчинских и Чичиковых.

Убогое «барство» беспутного помещика-тунеядца или чванливого чиновника-лихоимца.

Только ничтожная часть дворянства была озабочена благоденствием державы, здоровьем своих подданных и предъявляла человечеству великие подвиги отваги, таланта и ума на государевой службе, в армии и в своей жизни. Большинство хозяев тогдашней России вкусно жрали, сладко пили, скучали, развлекались охотой, портили воздух, насиловали крестьянских девок и пороли насмерть русских мужиков.

Столичные дворяне, которые приезжали летом в свои деревни, носили нерусские одежды, говорили на чужом языке и отказывались видеть в русском крестьянине богоподобного человека – основное богатство и духовное содержание огромной России.

Создатель ожидал от России многого.

Потенциал страны был огромен.

Барство было обязано уйти.

В народной крестьянской массе столетиями складывался, уплотнялся и бродил мощный слой ненависти к бесправию и неправде, к барам и их лакеям. Ненависть, которая сквозь чудовищное терпение русского народа, прорывалась в побегах на Дон, в разбоях, в бесконечных бунтах и крестьянских войнах.