Сияние твоего сердца

С Ливнем мы познакомились через несколько месяцев после случая с Викторией. В школе одноклассники со мной не разговаривали, на переменах и в столовой я всегда сидела одна, а если над лабораторной или докладом нужно было работать в паре, учителям приходилось заставлять других детей подойти ко мне. Меня боялись и за спиной называли убийцей и ведьмой. Позже я узнала, что у людей изоляция в социальной группе считается жестоким наказанием, и очень удивилась. Если бы меня так «наказывали» с самого детства, то помощь «специалистов» не понадобилась бы. Я не страдала от одиночества – я им наслаждалась и радовалась, когда вокруг меня никого не было. Раньше такое случалось редко – и дома, и в школе я постоянно была на виду. Я поняла, что окружающие меня люди чувствуют тьму и она пугает их, заставляет обходить меня стороной. Это было приятным открытием. Но потом появился Ливень и оказалось, что на него тьма не действует.

Я не запомнила день, когда он пришел в наш класс, – кажется, это было осенью, потому что в сентябре его семья переехала в наш город. Я опоздала на первый урок – перед выходом из дома у меня сломалась молния на рюкзаке и пришлось упаковать его в пакет из супермаркета, чтобы он не промок под дождем, а потом еще выслушать стенания отца по поводу того, что я совсем не берегу вещи. Поэтому меня не было в классе, когда нам представили нового ученика. Но так как он тоже держался в стороне от остальных, как и я, однажды на перемене, когда я читала книгу на диванчике в коридоре, Ливень подошел, постоял рядом, потом подсел ко мне:

– Привет! Что ты читаешь?

Я молча показала ему обложку «Покушения» Харри Мулиша. Я взяла эту книгу в библиотеке вместе с несколькими другими книгами, в которых упоминалась Вторая мировая война. Когда мы проходили эту тему на уроках, я задавала много вопросов – меня интересовала природа такого масштабного хаоса. Поэтому одноклассники решили, что я не ведьма, а фашистка и готовлю какое-нибудь страшное преступление.

– О! – воодушевился Ливень. – У нас дома есть эта книга, но я еще не читал. Интересная?

– Да. Если тебе нравятся убийства и загадки.

Он опустил голову, подумал и сказал неуверенно:

– Вообще-то не очень. В смысле, убийства мне не нравятся, а загадки – да. Ты играешь в квесты?

– Нет. У меня нет своего компьютера.

Интернет у нас дома был под строгим контролем. Нам с Хэйни разрешалось по очереди брать старый ноутбук, если надо было что-то сделать из уроков, и потом отец всегда проверял, какие файлы мы открывали и на какие сайты заходили.

– Хочешь прийти ко мне поиграть? – предложил Ливень. – В субботу у родителей гости, а мне нечего делать. Так что мы можем даже пройти целый квест. Я тебе покажу, там несложно.

Я согласилась и прошла всю игру за полтора часа, чем смутила моего нового знакомого – оказалось, что одну из загадок он решал неделю. Потом я стала приходить каждые выходные, а на каникулах почти каждый день – мы ели сладкие разноцветные звездочки с молоком и горячие бутерброды, смотрели фильмы, играли в настолки, а иногда просто часами шатались по городу. Все это было здорово, и я бы даже могла назвать Ливня почти другом. Но потом он исчез из моей жизни.

Сердце под дождем

Дома, разобрав сумку, я забрасываю одежду в стиральную машину, а пока принимаю душ, мультиварка готовит мне томатный суп со специями. Я наливаю его в глубокую белую пиалу, украшаю горсткой сухариков с травами, выкладываю фото на свою страницу и пишу: «Уже скучаю по Риму, а пока устроила Италию у себя дома» (эмоджи – сердечки и итальянский флаг).

Сразу же посыпались комментарии: «У тебя идеальная кухня!», «Тоже хочу в Италию, поделишься рецептом?», «Ты всегда так красиво готовишь, как в кулинарных шоу?».

Я ненавижу готовить. Но обожаю вкусно поесть, поэтому после переезда сразу купила мультиварку последней модели и разные другие кухонные девайсы, в которые нужно только загрузить продукты и нажать пару кнопок. А телефон с хорошей камерой все это красиво фотографирует, делая нечетким беспорядок на заднем плане. Но обо всем этом я не пишу в сториз. Люди легко ведутся на красивую картинку, особенно если она сочетается с образом того, кто им уже и так нравится. Так можно эффектно подать все, что угодно, даже томатное пюре в икеевской миске.

После еды я собираюсь сесть за свою магистерскую работу и написать об этом, но вдруг наваливается такая усталость, что тяжело двигаться, тяжело соображать, все буквально плывет перед глазами. Последним усилием воли я выгребаю белье из машинки, кое-как разбрасываю его по сушилке, потом падаю на диван у приоткрытой балконной двери и просто не могу пошевелиться.