Сикстинский заговор

Кардинал на миг оторопел и потом прочел: «Кто бы ни отыскал здесь этот листок, должен знать, что он на верном пути к разгадке. Но если он предан христианской вере и Святой Церкви, то также должен понять, что у него есть время подумать, сделать шаг назад и остановить расследование, пока еще не слишком поздно. На меня, Пио Сегони, Господь возложил непосильную ношу, и я вынужден жить с этим знанием. Это больше мне не по силам. Да простит меня Всевышний. Пио Сегони».

Еллинек вновь вложил письмо в книгу, захлопнул ее и бросился к выходу, прижимая находку к груди.

– Августин, – позвал он, – идите сюда, скорее!

Августин появился из-за полок архива. Кардинал молча положил кожаный переплет на конторку перед Августином, затем открыл его и протянул архивариусу листок.

– Я нашел письмо между страниц этой книги произнес Еллинек. – Что же знал Пио о Сикстинской надписи?

– Почему Книга пророка Иеремии оказалась в секретном архиве? – ответил Августин вопросом на вопрос, заметив название.

– Это на самом деле не Книга пророка Иеремии, у загадочного фолианта есть еще одно название. Листайте страницу.

Августин немедленно перевернул ее:

– «Книга знака»? – Отец взглянул на кардинала.

– Вам это о чем-нибудь говорит?

– Разумеется, Баше Высокопреосвященство. Автор «Книги знака» – Абулафия. На иврите это звучит как «Сефер ха-От», написана в 1288 году. Это было уже после таинственной встречи с папой Николаем III.

– В кармане у мертвого отца Пио был листок с шифром документа о папе НиколаеIII. Я видел его собственными глазами.

– Это не разъясняет ситуацию. – Августин провел рукой по книге, затем зажал страницы между указательным и большим пальцами и пролистнул их.

– Если речь идет именно об этой книге, дело представляется мне еще более таинственным. По-видимому, существует несколько копий «Книги знака», и этот экземпляр тоже, очевидно, лишь копия. Выяснить это можно, только сравнив несколько экземпляров. Но я не убежден, что книга нам поможет.

– Но почему отец Пио считал именно эту книгу ключом к тайне Сикстинской надписи?

– Почему? В чем может таиться разгадка? – Кардинал закрыл лицо руками: – Микеланджело был сущим дьяволом, да-да, дьяволом, – прошипел он.

– Ваше Высокопреосвященство, – начал осторожно Августин, – мне кажется, что мы достигли того момента, когда можем и продолжить, и остановить расследование. Может, стоит прислушаться к совету покойного. Вероятно, нам нужно бросить это дело и объявить, что флорентиец, написав на своде имя Абулафии, желал оскорбить Церковь, отомстив тем самым за то, что понтифики несправедливо относились к нему.

– Брат во Христе, это было бы неправильно, – прервал его Еллинек. – Если мы прекратим поиски, другие продолжат их. В этом вы можете не сомневаться. И когда-нибудь правда неминуемо выплывет на свет божий.

Августин согласно кивнул. Он спрашивал себя, нужно ли рассказать кардиналу о тайне, которую ему открыл аббат-ораторианец. А вдруг между этими фактами существует некая связь? Но в следующий момент он уже отбросил мысль о том. Неужели нацисты и Микеланджело могут быть как-то связаны?

– Вы не верите моим словам, отец? – спросил Еллинек.

– О нет, конечно же верю, – ответил Августин, – но невольно охватывает страх, когда я думаю о том, что нас ждет.

На неделе между третьим и четвертым воскресеньями Великого поста

Время в библиотеке ораторианского монастыря будто бы прекратило свой бег, ничто не изменилось, и брату Бенно казалось, что и в будущем здесь ничего не переделают. Брат Бенно работал не смыкая глаз, рылся в картотеках и шифрах, листал книги и делал заметки, наконец, он уверенно подошел к одной из полок и замер.

– Брат во Христе, – подозвал он одного из библиотекарей, – здесь, по-видимому, кое-что переставили, раньше был другой раздел.

– Не знаю, – ответил тот, – я не припомню ни одного изменения в этой библиотеке, хотя служу здесь уже десять лет.

– Брат, – засмеялся Бенно, – я работал здесь сорок лет назад, и в то время здесь находились документы по Микеланджело. Это был интереснейший материал.

–  Busteпо Микеланджело? – Библиотекарь позвал одного брата, затем другого, наконец, все трое работников библиотеки встали перед заветной полкой. Они крутили головами. На полке стояли книги с проповедями XVIII века.

Один из братьев достал книгу, открыл и прочитал название, казавшееся бесконечным: «Theologia Moralis Universa ad mentem praecipuorum Theologorum et Canonistarum per Casus Practicos exposita a Reverendissimo ac Amplissimo D. Leonardo Jansen, Ordinis Praemonstratensis». [138]

– Нет, – сказал он, – я никогда не видел здесь документов о Микеланджело.

Во время ужина гость традиционно сидел возле аббата, и Одило поинтересовался, как движется его работа, нашел ли он то, что искал. Бенно ответил, что в деле появились трудности. Несмотря на то, что он точно помнит схему монастырской библиотеки, не может найти именно тех документов, которые ему нужны. Наверное, документы просто исчезли.