Силь

Нет, нельзя! Сейчас у орков остался лишь один сторонник из людей — староста! Ишь ты, он уже встал с колен, и слёзы вытер, смотрит гоголем — уверен, что я не выстрелю! А если оставить в его руках город — скольких людей староста, тоже человек, сумеет склонить на сторону орков, на сторону Врага? И скольких потом обратит ко злу каждый из новообращённых? Это будет подобно эпидемии — количество оркских прислужников будет так быстро множиться, что не помогут никакие меры… Или помогут, но придётся залить страну кровью. Пока болен лишь один человек, болезнью под названием «предательство». Я не должен дать ему возможность заразить других!

А как же Миралисса? - возникла ещё одна мысль, заставившая мучительно заныть сердце. — Ты подумал, что будет с ней, если ты погибнешь? Она ведь этого не переживёт, она ведь тебя любит — по-настоящему! Ты готов убить любимого человека? Убивая старосту, ты убиваешь и её…

Староста осмелел настолько, что решился продолжить свои уговоры, видя мучительную борьбу в душе Дона:

— Дон, мальчик мой, да ты ещё молокосос! Ты не понимаешь, что в жизни главное — хорошо устроиться! Получать хорошие деньги! Тогда у тебя будет всё, чего душа пожелает, все красавицы тебя будут любить! За этим — будущее, а красивые, но бесполезные слова — останутся в прошлом!

Арбалет вновь уставился на старосту, и тот резко, на полуслове испуганно осёкся.

— Душа пожелает… — горько прошептал одними губами Дон. — Не душа, а душонка, жалкая, мелочная душонка… То, что тебе дадут в обмен на деньги — это что угодно, но не любовь! Но ты прав в одном — я тебя не понимаю. Ибо — не хочу этого понимать. Что же касается Миралиссы… Я осознал только сейчас — Миралисса меня любит, а значит — поймёт!

Непослушный палец с трудом подобрался к спусковой скобе.

— Может, когда-то, в будущем, такие, как ты, и восторжествуют, — негромко проговорил Дон, глядя сквозь застилающий глаза туман на расплывающуюся белую фигуру. — Но я постараюсь, чтобы это будущее… мерзкое будущее — наступило как можно позже.

Указательный палец нажал на спусковую скобу арбалета.

И наступила темнота.

* * *

Миралисса со сдавленным стоном осела на землю.

— Не могу… Не могу больше… Я исчерпалась, отдала всё, что у меня было… — шептала Миралисса, невидяще шаря руками вокруг в поисках опоры.

Тёплые руки Грахеля подхватили её в последний момент, не дав упасть и расшибиться, и Миралисса ощутила, что гном настойчиво впихивает нечто в её ладонь. Она сжала это в ладони, и по руке заструилось приятное тепло, позволяя восстановить запас той Силы, которую Миралисса выбрала до остатка, до донышка, использовав все резервы, даже те, что позволяют видеть, слышать, ходить… Струящееся тепло пронеслось по каналам, возвращая в тело жизненную силу. Когда глаза вновь обрели способность видеть — эльфийка разжала кулак и с непритворным удивлением принялась разглядывать камень, лежащий у неё на ладони и сияющий звёздным светом, одаривая тело теплом, из которого состоит жизнь.

Эльфийка попыталась подняться. Это ей почти удалось, но ещё не до конца послушные ноги не удержали, и если бы не помощь гнома, деликатно поддержавшего её, она бы упала наземь.

— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно глядя на неё, поинтересовался гном. — Может, тебе помочь? Я не специализируюсь на исцелениях, но мог бы…

Миралисса ласково погладила его по щеке:

— Спасибо, Грахель. Ты молодец, ты спас меня… нас. Спасибо тебе! А лечение мне не нужно — вернее, оно бесполезно, ничего не даст. Я не ранена, я просто потратила всю свою энергию, даже неприкосновенный запас… Если бы не этот камушек… — Эльфийка вновь полюбовалась на сияние звёздного камня, видимого даже при ярком солнечном свете, и решительно протянула Сильмарилл гному: — Спасибо за него.

— У меня уже есть один, — замахал руками гном. — Пусть этот пока будет у тебя. Два мага — это в два раза лучше, чем один, не так ли? Ведь в магии главное не сила, а опыт.

— Боюсь, я сейчас не способна на создание даже простейшего Заклинания Снежной Стрелы, — проговорила Миралисса, чувствуя, как к телу возвращаются чувствительность и подвижность. — Камень восполнил потраченную силу, но для того, чтобы она со мною сроднилась, стала частью меня — нужно время.