Сила басурманская

– Черт тебя дернул по поезду пьяным бродить, да еще и с ключом от всех дверей, – досадливо проговорил Егор Емельянов, качаясь в седле и глядя на брата.

Каурая лошадка-тяжеловоз неторопливо переставляла мохнатые ноги и косилась на нетерпеливого гнедка, на котором восседал Иван, он же Старшой. Парень хмурился. Егор попал в самую точку: если бы не потянуло его на подвиги, то не выпали бы братья-близнецы из дембельского поезда, не заблудились бы в зауральском лесу и не выбрели бы в неведомый мир Соловьев-разбойников, кикимор-леших, князей-бояр да прочей сказочной живности.

Старшой взбил пятерней черную шевелюру, старательно избегая смотреть на Егора. Ну, прав, куда деваться, только сделанного не воротишь. Затянулся путь двух отслуживших воронежцев домой с военной базы. И затянулся именно из-за Ивана. Но зацикливаться на старых ошибках бесполезно, теперь надо в свой мир пробиться, а там видно будет.

– Дембельнулись так дембельнулись, – продолжил ворчать младший близнец.

Вот ведь диво: разница в возрасте полчаса, а характеры – просто небо и земля. Да и внешне братья не похожи. Иван – статный красавец-брюнет, Егор – светловолосый силач-увалень. Первый удачлив, как бес, второй вечно в аутсайдерах. Старшой умен и хитер, младший прост и упрям. Близнецы.

– Брось, братан, не сверли, – примирительно сказал Иван, смахивая с погона несуществующую пылинку.

Емельяновы так и путешествовали в армейской форме, лишь иногда переодеваясь в местную. Вот и сейчас оба красовались в дембельских нарядах.

Старший сержант Иван Емельянов пустил по штанинам золоченые лампасы, вшил подплечники, сделал вставку в шеврон, идеально начистил пряжку ремня и классически загнул ее углы. В общем, выглядел сущим героем. Ефрейтор Емеля предпринял аналогичные декорационные мероприятия, но его парадка получилась потусклее.

Два всадника-молодца в российской военной форме смотрелись на лесной дороге странно. Лес-то был первородный, дремучий такой… Вот-вот из-за очередной старой мохнатой ели покажется избушка на курьих ножках. Или на поваленном сосновом стволе сядет Соловей-разбойник. Или в ветвях клена мелькнет черным крылом вещий ворон… Братьям такое не в новинку: они и Бабу Ягу встречали, и Соловья победили, и с птицей-посыльным старца Карачуна знакомы.

– Эй, витязи! – донесся высокий крик летописца.

Братья обернулись, увидали вдалеке скачущего на ослике мужичка.

– О, блин, а я и забыл про него, – усмехнулся Старшой. – Ну и провожатого навязал нам Карачун.

– Нормальный мужик. С ним не скучно, – немедленно вступился Егор, останавливая кобылку.

Путешествие длилось второй день, и Неслух лишь час назад прервал бесконечные рассказы о княжествах Эрэфии, чтобы заняться, наконец, своими прямыми обязанностями. Мужичок намеревался перенести на бумагу приключения близнецов, пользуясь тем, что у них можно уточнить любые детали. Емельяновы ехали из Торчка-на-Дыму в славное Мозговское княжество, а Неслух-мозгвич вызвался их проводить. Старец Карачун, снарядивший братьев в путь, только порадовался. Тут и юным богатырям наука (хотя какие они юные в восемнадцать-то лет?), и ученому защита.

Пока ослик семенил к близнецам, Иван отметил, что в лесу стало темнее: вот-вот начнутся сумерки. Пора позаботиться о ночлеге.

Вскоре путники присмотрели неплохое местечко возле ручья. От дороги недалеко, а за деревьями их не будет видно. Поляна была удобной, чувствовалось, что ею часто пользуются.

Спешились, осмотрелись.

Иван достал из седельной сумы сломанный допотопный радиоприемник «Альпинист».

– Убери его на фиг! – запротестовал Егор.

Он отлично помнил подлую магию Перехлюзда. Злой колдун собрал из радио и досок страшное орудие – белиберданку. Ее залп принял на себя Емельянов-младший и чуть не сошел ума.

– Да ладно, братан, я аккуратно, – не без издевки успокоил Иван. – Ты пойми, если местное чучело придумало, как использовать «Альпиниста», то мы просто обязаны что-нибудь с ним замутить.

Старшой всю дорогу от Торчка-на-Дыму жалел о потере чудотворной газеты. Парень открыл особые свойства предметов из нашего мира. Здесь, в Эрэфии, газета сокрушала дубовые столешницы, значит, и приемник на что-нибудь да способен.

Раз уж выдался привал, надо покрутить-поэкспериментировать.

Оставив Егора и Неслуха, Иван нашел удобную кочку, сел и принялся за радио. Конечно, «Альпинист» был суперстарым. Россиянин прочитал: «Сделано в СССР, 1981 год», ниже присутствовал пятиугольничек Знака качества. Трещины на пожелтевшем от времени корпусе, грязные ручки, помутневшая шкала. Отсек для батарей пустовал, крышечка потерялась.

«Ну, и где взять батарейки?» – задумался Старшой.

Пощелкал пальцами по заржавленным контактам, извлекая жалобный звук «бздынь-дынь-дынь!».

Тут-то Ивана и дергануло током. Чуть-чуть. А радио разразилось треском.

Парень отдернул руку, треск пропал.

– Опаньки, – выдохнул дембель. – От меня, что ли, питается?.. Хм, не трясет, значит, разряд маленький…