Сила басурманская

Люлякин-Бабский всячески доказывал собственную готовность к боям. Он жестко руководил Партией ослов, за пару дней превратив партию в подобие армии. Каждый осел, как это смешно ни звучит, знал свой маневр.

В стане слонов все развивалось значительно медленнее. Станислав Драндулецкий уехал в Мозгву, и в отсутствие главы партии бояле погрязли в спорах. Когда к ним пришел Полкан с предложением объединиться, они отказались, ведь ходить под рукой осла претило любому слону.

По улицам каждый день бродила растрепанная Скипидарья. В тонкой руке гадалки по-прежнему горел светильник.

– Горе тебе, град незащищенный и расколотый! Одумайся, люд тянитолкаевский, встань под одно знамя!

* * *

Колобок-разумник отогнал тяжеловоза к ручью и начавшим по-весеннему зеленеть кустам, с большим трудом расседлал, а потом вернулся на берег огненного озера.

Через двое суток воды расступились и по скользкому донному илу в мир прибрел шатающийся Егор Васильевич Емельянов. Вид у него был, словно ему пришлось все это время физически работать. В каком-то смысле так оно и получилось.

Богатырь похудел, осунулся, под глазами залегли тени. Ремень болтался свободно, мешковато выглядел китель. За спиной на перевязи болтался немаленький меч. Неверные ноги вынесли дембеля на берег, озеро сомкнулось.

Ветер донес до каравая молодецкий перегар.

Хлеборобот хотел высказать спутнику все, что накипело, но ефрейтор Емеля остановил его, подняв руку ладонью вперед.

– Позже, – просипел парень. – И так еле отпустила.

Лошадка нашлась там, где ее оставил Колобок. Егор с третьей попытки закинул седло на крутую спину, кое-как затянул подпруги, влез, чмокнул каурку в шею и сказал:

– Шеф, гони в Тянитолкаев.

Презрительно фыркнув, кобылка потопала на запад.

Глава шестая, в коей Старшой оказывается между Сциллой и Харибдой, а Егор принимает участие в ДТП

А теперь наберите полные легкие воздуха…

М. Задорнов

Водяной оказался товарищем крученым, скользким и попросту мутным. Очевидно, в нем боролось несколько желаний. Первое – сбежать поскорей от витязя, явившегося из мира живых, и не мучаться. Второе – поболтать хоть с кем-нибудь, посплетничать, а то и похвастаться. Все-таки быть главным по Смородине и почетно, и доходно, только куда этот доход девать-то? Третье – а вот любопытно, чего пришел? Ну, и еще желания были, конечно. Так, по мелочи.

Огорошив Ивана отповедью о «моей заводи с краю», Саламандрий шлепнул себя по лбу перепончатой рукой и стал зазывать Старшого в гости, на дно речное.

– Да ну тебя, – насторожился дембель. – Я больше полутора минут под водой не протяну, да и с крокодилом твоим на его территории встречаться не тянет. Вдруг он матч-реванш устроит?

– Музгарка-то? Не думай плохого! Он ученый у меня. Я ему: «Фу!» – он под корягу. А коли боишься, я его на цепь посажу. Пусть по цепи походит.

– …Кругом, – добавил Иван, глядя на Мировое Древо и вспоминая кота Баюна.

– Да хучь и кругом. А насчет воды тоже никаких препон не видится. Нешто ты не слыхал быль о купце Садко? По нашему приглашению любой воздуходышащий вполне вольготно себя на дне почувствует.

У Емельянова-старшего было мало вариантов. Живую-то воду надо добывать.

– Ладно, сажай крокодила на цепь, если не врешь.

Через пять минут Саламандрий вынырнул, сияющий, словно бирюзовый самовар, выжал ушанку, подмигнул Ивану рыбьим глазом:

– Айда, гостюшка дорогой, в чертоги подводные. Рыба свежую икру мечет, русалки баньку топят. Осьминога послал за элем кочевряжским, в утопших кораблях хранящимся.

– Подожди, – насторожился Старшой. – Откуда в реке осьминог? И откуда в Нави корабли?

– Вот ведь пескарь премудрый! – усмехнулся Саламандрий. – Смородина есть первоначальная река, всем рекам Яви жизнь дающая. Отсель можно в любой водоем попасть, был бы навык волшебный. А у домовитого водяного в услужении не только осьминоги состоят. А кого ж еще за элем послать, окромя восьмилапого холопа, чтоб два раза-то не бегати? Все, хватит вопросов, сам сейчас все узришь. Ныряй! Чего за пряжку ухватился? Прямо в одеже!

И дембель решился.

Сделав пару шагов, он изящно прыгнул к Саламандрию. Открыл глаза. Чистейшая прозрачная вода позволяла видеть дно и плавающих вдали рыбок. Управитель Смородины тоже полностью погрузился, и только сейчас парень заметил, что бурное течение словно обходит стороной его и водяного.

Хозяин выдохнул воздух, проводил пузыри задумчивым взором и сказал:

– Не задерживай дыхание, все будет хорошо.

Звук, конечно, исказился, но Иван не мог понять, как вообще возможно говорить под водой. Связки не должны колебаться! Меж тем запас кислорода подошел к концу. Все существо Емельянова-старшего противилось идее выдохнуть. Дембель попробовал вынырнуть, и тут его схватил за ноги ловкий Саламандрий. «Развели, как последнего лоха!» – с горечью подумал парень. После непродолжительной борьбы он сдался. Приготовившись захлебнуться, воронежец вдруг осознал, что дышит!