Сила безмолвия

В соответствии с представлениями радужной медицины о жизни, все во вселенной является «живым» в стране грез и составляет часть процесса жизни. Ваш опыт взаимозависимых мерцаний и заигрываний показывает, что жизнь следует считать общей для всей вселенной. В стране грез и гиперпространствах все объекты и люди живые, независимо от того, живут ли они, или выглядят «мертвыми» в общепринятой реальности.[40]

Такие феномены, как жизнь, любовь и природа, представляют собой многомерные реальности, которые требуют рассмотрения с точки зрения как ОР, так и гиперпространств. Жизнь и хорошее здоровье зависят от энергии и фактов ОР, наших генов и солнечного света, пищи и воды, равно как и от переживаний квантовой сферы. Наше ощущение жизни прочно связано с гиперпространствами. Если вы обладаете осознанностью в отношении своего контакта с силой безмолвия, то чувствуете себя живым и здоровым. В противном случае вы можете чувствовать хроническую умеренную депрессию и отсутствие творческих побуждений. Тогда, вместо возникающих новых заигрываний и проблесков, ваше внимание привлечено к симптомам и к выяснению степени здоровья или болезни вашего тела.

Порой жизнь кажется мне своего рода сказочной фигурой, которая превращается из доброй феи в ревнивое чудовище, говоря: «Не игнорируй меня! Отдавай мне каждый творческий момент, замечай маленькие проблески, или я создам нечто такое, что заставит тебя признавать мои (и твои) творческие способности!»

Если в одноцветной медицине задача заключается в сохранении жизни, то задача Радужной медицины — пробуждать осознание собирать смысл симптомов и всего, что захватывает наше внимание. Жизнь — это творческий потенциал момента. Подобно одноцветной медицине, Радужная медицина нацелена на лечение симптомов. Но в отличие от одноцветной медицины, новая парадигма приветствует и не-дуг, и имеет дело с болезнью на многих уровнях, рассматривая болезнь и старение как новые формы творчества.

7. Природа пилот-волны: призрак атомов

«Мифы аборигенов о сотворении мира рассказывают о легендарных тотемических существах, которые во Времена сновидения бродили по всем континентам, громко распевая названия всего, что попадалось им на пути — птиц, животных, растений, скал, источников — и в этом пении рождался мир»

Брюс Чатуин

Брюс Чатуин, в своей книге «Линии песни»,[41] вышедшей в 1987 г., рассказывает о том, что представители коренных народностей, чтобы путешествовать по жизни, должны знать священную песню территории. Люди всегда верили, что пение песен в измененных состояниях сознания изменяет мир. То, что я называю силой безмолвия, наши предки-аборигены, возможно, называли Великим Духом, который формирует землю, преобразуя геологию в священную территорию. Песни, чувство музыки и волны направляют становление жизни. Если судить по некоторым из самых знаменитых, равно как и спорных ученых, вроде Дэвида Бома, физика, возможно, пытается идти вровень с этими древними идеями. Я обсуждаю идею Бома, что квантовые волны содержат в себе и/или представляют собой информацию, не относящуюся к общепринятой реальности — по его словам, «пилот-волны» направляют объекты, как будто они (волны) обладают какой-то внутренней мудростью. Сновидение аборигенов и «пилот-волны» Бома — это то, что мы могли бы назвать «призраками атомов», движущими наши тела.

Энтелехия

Многие выдвигали идею, что направляющая сила проявляется и в живой, и в так называемой неживой материи. Греческий философ Аристотель считал жизнь силой, которая придает организмам их свойства.[42] Более того, он рассматривал весь космос как организм, который нельзя разделить на части. Современный физик-теоретик Пол Дэвис в своей книге «Пятое чудо» указывает, что наука в значительной мере дискредитировала прежние представления о жизни как виталистической направляющей силе,[43] неуловимом и не поддающемся измерению факторе в материи, который создает жизнь. Однако эту идею мистической силы никогда не удавалось подавить. Например, в XIX в., после открытия электричества, Мэри Шелли создала свою фантастическую фигуру Франкенштейна, показывая, что витализм, как философия, все еще жив. В ее романе воображаемый персонаж по имени Франкенштейн был оживлен виталистическим ударом молнии от грозы.