Сила других. Окружение определяет нас

«Обратная связь – это завтрак чемпионов», – считает известный эксперт по менеджменту Кен Бланшар (Ken Blanchard). В теории мы все об этом знаем. Но в реальности ответную реакцию иногда трудно передавать и трудно получать, особенно если мы находимся на Участках один, два или три. На Первом участке обратной связи не будет вовсе. На Втором участке она заставит почувствовать себя плохо. На Третьем участке она окажется искаженной, поскольку в основном это лесть. Вот несколько соображений по поводу обратной связи, которая поможет добраться до Участка четыре.

Во-первых, наука обратной связи говорит нам, что она крайне важна для результативной работы. Без нее вы не сможете достичь новых уровней в работе, а скорее всего, скатитесь и с текущих. Чтобы развиваться, вы должны знать, как у вас дела. Одна из моих любимых работ по исследованию результативности – это «Поток: психология оптимального переживания» (Издательство «Альпина нон-фикшн», 2015. – Прим. ред.) Михая Чиксентмихайи (The Psychology of Optimal Experience (Harper & Row, 1990) Mihaly Csikszentmihalyi). Он отмечает, что лучшая результативность достигается тогда, когда существует немедленный отклик. Альпинисты, например, его получают. Они очень быстро понимают, насколько хорошо справляются со своей задачей, – может быть, слишком быстро! Делайте то, что работает, и вы останетесь на склоне. Как только начнете делать не то, быстро начнете скатываться – надеемся, не слишком глубоко.

Мозгу надо понимать, как он справляется, чтобы подстраиваться и работать лучше. Если вы накренились, ваш вестибулярный аппарат велит вам выровняться. Он дает вам обратную связь. Если вы падаете со склона горы, ощущение падения велит вам реагировать быстрее, собраться и спасти себя. Вся ваша система себя контролирует и корректирует ваши действия. Не затягивайте с обратной связью до тех пор, пока не увидите, как кто-то срывается со скалы. Выдайте ее сразу, пока альпинист еще может скорректировать свои движения. И не выжидайте обратной связи на свой запрос до тех пор, пока не почувствуете, как земля уходит из-под ваших ног.

Во-вторых, чтобы отклик был полезным, он должен быть… полезным. Этим отличаются отношения Четвертого участка от всех прочих. Когда вы на Четвертом участке, вы прежде всего знаете, что, кто бы ни послал вам отклик, он за вас и с вами. Этот человек – ваш союзник и желает вам победы. Тот, кто дает отклик, заинтересован в том, чтобы вам было хорошо. Я должен верить, что, когда доктор прописывает мне лекарство, он хочет меня исцелить, а не пытается меня убить или просто выставить мне счет. Он заинтересован в моем здоровье. Он за меня.

Звучит хорошо, правда? К сожалению, много так называемых откликов либо никогда не доходят, либо доходят в такой форме, что мы не можем их обработать. Если мы находимся на Первом участке, отгороженные и эмоционально не вкладывающиеся в других, мы вряд ли получим обратную связь, что будет за нас. По сути, большую часть времени на Первом участке мы именно скрываемся от откликов. Изолированные и включившие различные механизмы защиты, мы не подпускаем к себе других достаточно близко, чтобы они увидели, что с нами происходит, мы не поощряем их говорить искренне. Мы не открываем людям свою уязвимость, поэтому не пробуждаем желания ответить и помочь. Мы укрыты за стенами.

Если мы проводим дни и ночи на Втором участке, любой принятый нами отклик лишь заставляет чувствовать себя хуже. Не далее как сегодня я пережил болезненный опыт с одной своей сотрудницей, которой, как я слышал от других, трудно даются отношения со мной. Она сказала буквально следующее: «Я чувствую, он на меня очень сердит за то, что я делаю что-то не так, пытается отыскать, чтобы накричать на меня за это. Я дошла до такого состояния, что пытаюсь просто делать свою работу и не попадаться ему на глаза».

Ох. Это была плохая новость – для нее, для нашей совместной работы, для нашей фирмы и особенно для парня, который пишет книгу о том, как не допускать такой ерунды! Я был удивлен, растерян и смущен.

Итак, я позвонил ей и сказал, что хочу поговорить. Я признался ей, что мне передали ее слова, и я хотел бы знать, почему она так чувствует. Я спросил: «Что я такого сделал, чтобы заставить вас чувствовать, будто имею что-то против вас?»

Сначала она откашливалась, так как, вероятно, была удивлена, что я решил заговорить о ее опасениях так прямо. Я заверил, что ей ничего не угрожает и что очень огорчен ее настроением. Мне действительно хотелось знать, что с ней происходило. И она рассказала.