Сила двух начал (СИ)

Впоследствии, за последующие 5 лет учебы в школе ни она, ни кто-либо из её знакомых темного мага не видел. К тому же свободного времени для бесцельных прогулок с каждым годом становилось все меньше – приближались СОВ. Друзья Мэри недоумевали, почему это вдруг юная волшебница перестала придумывать различные каверзы учителям, что было для нее чем-то вроде хобби предыдущие пять лет, в то время как преподаватели, наконец, вздохнули свободно. Благодаря своему таланту в области нескольких подряд предметов, Мэри до сих пор не исключили, и, раньше такая бойкая и жизнерадостная, теперь, накануне экзаменов, она впала в глубочайшую депрессию, причину которой никто не знал, и большинство времени её нельзя было найти нигде. Со временем Брэдли и Тэдди привыкли к частым отлучкам подруги, хоть и не оставляли попытки узнать, где она пропадает.

А между тем, Мэри скрывалась ото всех в недавно обнаруженной ею комнате. Это была Выручай-комната, являющаяся Мэри всякий раз в виде небольшой комнатки без какой-либо мебели, с одним большим, на всю стену, окном из разноцветных стеклышек, складывающихся в причудливые узоры. Когда девочка приходила сюда, то взбиралась на широкий подоконник с ногами и смотрела на двор через окно. Когда светило солнце, его лучи, падая на окно, освещали разноцветные узоры, и те, играя всеми красками, представляли различные картины – то цветущий сад, то дремучий лес, в зависимости от того, под каким углом смотреть. В дождливые же дни картины эти теряли яркость и были по-осеннему серыми.

В один из майских дней Мэри пришла в Выручай-комнату чтобы, как обычно, побыть в одиночестве. На этот раз за окном шел дождь, так что краски разноцветных стеклышек потускнели и показывали только одну картину – хмурый осенний лес, теряющий последние листья под пологом дождя и ветра. Глядя на эту унылую картину, Мэри чувствовала необъяснимую тоску, но тосковала она не по лету, а, скорее, по настоящему дому, которого лишилась семь лет назад. С восьми лет Мэри была сиротой и жила в доме своих родителей с бабушкой. Отец Мэри погиб, когда ей было четыре года, и с того времени девочку воспитывала мать. Хелен была неизлечимо больна – болезнь ее проявлялась внезапно и кончалась только тогда, когда больной принимал специфическое зелье, действующее только во время приступа. Пить его до проявления болезни было абсолютно бесполезно. Именно поэтому эта болезнь была так опасна – если больной не успевал принять противоядие в течение 7-8 минут, то погибал в страшных муках. Мэри знала все это не понаслышке – она видела смерть своей матери, в тот день, когда она не успела принять противоядие. Тогда же, в 8 лет, после осмотра целителей из святого Мунго, девочка узнала, что болезнь Хелен передалась и ей. С того дня ее жизнь стала настоящим кошмаром – постоянное ожидание первого приступа, который мог стать и последним, обращение к знатокам зельеварения – противоядие, что спасало от приступа, хранилось не больше месяца. До 11 лет её воспитанием занималась бабушка, пока не пришло письмо из «Хогвартса». Разумеется, по прибытии в школу Мэри побывала у директора Альбуса Дамблдора. Тот, выслушав ее проблему, успокоил юную волшебницу, сказав, что профессора зельеварения Горация Слизнорта не затруднит сварить ей противоядие. С тех пор каждый месяц девочка приходила в кабинет зельевара за свежей порцией зелья. Друзья знали, что на тумбочке Мэри постоянно должно находиться противоядие, но от какой именно болезни, им было неизвестно. То название, которое девочке сообщили врачи, им ничего не говорило, а описывать симптомы было выше сил Мэри. Так что и Тэдди и Брэдли, видя, что Мэри всякий раз отказывается отвечать, в конце концов, прекратили расспросы.

В середине третьего курса, за два дня до Пасхальных каникул, умерла бабушка Мэри. Девочку чудом не отдали в сиротский приют: знакомый ее матери, Анри Лаэрти, стал ее опекуном, изредка захаживая в гости (он был чиновником министерства, и за всю жизнь Мэри видела его не больше пяти раз – настолько ее опекун был занят). За последующие два года болезнь Мэри не проявилась. Девочка продолжала менять испортившееся зелье на новое каждый месяц, и сожалела только о том, что у нее нет таланта зельевара.

Громкий раскат грома отвлек Мэри от невеселых мыслей – мелкий дождь перешел в грозу. В тесной комнатке стало темно, и девочка решила, что пора вернуться в гостиную. Едва различив очертания двери, она направилась к выходу, но, сделав шаг, запнулась обо что-то и упала на пол, больно ударившись головой и потеряв сознание.