Сила единения (СИ)

— Ладно, давайте решать, что делать со всем этим натюрмордом? — остановил прения Рошан. — Если всё это станет предметом всеобщих обсуждений, то может случиться, что угодно. Как бы народ не привык к ужасам недавней войны, но тут многие могут сорваться и пойти вразнос. Правда, если вдуматься, то и госбезопасность постарается скрыть подобное преступление… Но всё равно слухи разойдутся… Или как?

Сообща задумались: будет ли польза от сокрытия останков второго человека в государстве? Да и не столько второго, как главного претендента стать приемником Сталина. Можно ли воспользоваться его авторитетом, отдавая от его имени приказы и распоряжения? И нужно ли? И как оно всё повернётся впоследствии?

Внушить подчинённым Лаврентия Павловича можно что угодно. Но тогда только на этом направлении придётся поставить не менее двух грапповцев. И этот фактор оказался решающим, отвлекаться такими силами на такой проект — слишком затратно. Гораздо проще выдвинуть на важные должности сразу нескольких заместителей (из числа внушаемых и самых деловых) да время от времени подталкивать их деятельность в нужную сторону.

Следовательно, и надобность в каких-то изменениях или в уборке отпала. Слишком уж хлопотная затея, зачистить все следы кровавого обряда, а потом ещё и пять трупов аккуратно вывезти и спрятать. И просто закрыть квартиру наглухо — не выход. Вонь разложения обязательно со временем прорвётся наружу. Потому и отозвали группу Ярового, нагрузив их новыми заданиями. Пусть следственные органы морочат себе голову, расследуя случившееся колдовство. И даже если со временем всё станет достоянием гласности, ничего страшного. К тому моменту напряжение в обществе спадёт. А пойдут перекосы в освещении событий — всегда можно их подкорректировать в нужную сторону.

Ну а Лётчик, будучи в своём стиле, отыскал и положительный момент в такой гибели:

— Все поймут, что старшая Дроздова таким образом отомстила за свою дочь. И тогда уже любой чиновник у власти задумается, стоит ли пользоваться своим положением для знакомства со школьницами.

— Так ведь на самом деле его ведьмы оболванили, — напомнил Пасечник.

— Никто об этом не узнает. А мы, для пользы дела, промолчим… Хе-хе! И дней пять никто трупы не отыщет. Скорей всего…

Киллайд и тут не стал углубляться в дебри моральной казуистики. Как и не поинтересовался: где сейчас находится младшая ведьма, Валентина Дроздова. Да и у кого спрашивать, если главный свидетель Замолк навсегда? Мемохарба больше волновали другие проблемы. Следовало проверить состояние любимой Анастасии, а до того, ещё и себя на ноги поставить. Только на эти физические задачи пришлось отвлекаться больше чем двое суток.

Ну и закрутившаяся карусель событий требовала постоянного пригляда. Чуть что упустишь, и вся шаткая стабильность пойдёт в разнос. А потом и не расхлебать гнев народа, бессмысленный и беспощадный. А ведь ещё, помимо внутренних проблем со своими чинушами, назревали немалые неприятности с зарубежными странами, особенно с недавними союзниками, дипломаты которых пострадали в невероятном количестве. Как бы это не стало причиной для войны. Хоть и готовы вооружённые силы страны Советов к отражению любой атаки, но…

Только и радовало, что в недавних перестрелках и во время арестов проредили основательно ряды непримиримых и самых оголтелых пакри. Ну и представители союза фронтовых побратимов, успевшие занять многие ключевые должности, сказали своё веское слово во время всех этих событий. По крайней мере, с самыми реакционными силами в столице, призывающими к беспорядкам, они тоже боролись вполне успешно.

Также радовало, что на периферии столицы и всей державы обстановка с самого начала оставалась спокойной. Разве что в центральных комитетах партии союзных республик, нарастала тихая паника. Ведь первые лица, устремившиеся со своими приближёнными в Москву по призыву Микояна, оказались либо арестованы, либо ликвидированы. Вот поэтому все вторые секретари вместе с третьими и притихли на местах, выжидая, какой именно вал репрессий докатится до их вотчин.

А маршал Ворошилов всё более прочно и уверенно укреплялся в лидирующем положении, основательно укрепившись на олимпе официальной власти. А его лозунги о возвращении полного администрирования в руки Советов, практически возвращали внутреннюю политику к изначальным истокам создания государства. Его выступления слушали… но никак окончательно не могли поверить в услышанное. Чего-то всё-таки не хватало Клименту Ефремовичу, какой-то харизмы, какого-то особого умения воодушевить словом… Не дотягивал он до любимого народом трибуна, не получалось у него зажечь массы. Или общество ещё не созрело для таких резких изменений? Но маршал старался. Да и как не постараешься, при таком плотном и руководящем, но главное — незаметном, внушении?