Сила единения

Ни единого лишнего слова больше не прозвучало, только чёткие команды, сопровождаемые легким покачиванием пистолета в адрес называемых:

— Шульга! Будёный! Ахутин! Ко мне! Остальных второй ходко вниз свозит Жданов! Бегом!

Естественно, что никто ни возражать не посмел, ни замедлиться в растерянности. Юный знахарь, маршал и хирург шагнули внутрь кабины, вождь чем-то щёлкнул левой рукой, и створки лифта мягко, беззвучно схлопнулись. Но не те, что были нараспашку, а другие, внутренние, которые выехали из толщи стены. Последнее, что удалось рассмотреть в спальне, это колючий, злой взгляд Кагановича, которым тот уткнулся в Жданова со словами:

— Пятиместный? А нас тут осталось шестеро…

— Не сс…, - последние слова Андрея Александровича расслышать не удалось.

Лифт падал с такой скоростью, что внутренности у пассажиров метнулись к горлу. Та же Истомина побледнела, испытывая резкую тошноту, но всё-таки сдержалась. Да и не так глубоко они спустились по расчётам мемохарба, примерно метров на пятьдесят.

— Выходите! — скомандовал Сталин.

А перед тем как выйти последним в довольно угрюмое бетонное укрытие в виде длинного коридора, он опять чем-то щёлкнул в глубине той самой щели. Вышел. Створки закрылись. Лифт явно умчался наверх. И стала понятна особая сложность в использовании этого секретного девайса. Никаких фотоэлементов внутри щели не было, как и распознавателей отпечатков пальцев. Обычная механика с несколькими переключателями. А если посторонний, незнающий человек не то нажмёт, то… Или без руки останется, или без головы.

Отойдя метров десять по коридору, вождь остановился, тормозя своих спутников, и хмыкнул, обращаясь к маршалу:

— Ну что, Михаил Семёнович, как тебе такая крыша над головой!

— О-о! Невероятно! — восторгался вояка от всей души. — Просто чудо какое-то!.. Догадываюсь даже, кто так всё оригинально придумал!

Это он так вроде по-дружески польстить хотел. Но на самом деле думал несколько в ином направлении:

"Вот же Коба скотина! Вырыл для себя личную норку, и никому ни слова! Если бы не нуждался в этом малолетнем знахаре, то и нас бы никого не взял с собой! Червяк усатый!.."

Пакри Ахутин своими мыслями не делился, зато Валентина Истомина, явно впервые тоже узнавшая о наличии здесь бомбоубежища, беспокоилась совсем по иному поводу:

"О, господи! Никак дачу бомбить собрались? Что там будет с братом и с мужем? Если из-за этого таракана они погибнут, я его лично придушу!.."

Ну да, оба её близких человека остались где-то там наверху, пусть и в оборудованных для обороны местах, но явно рисковали жизнями. И, как выяснилось, они для неё оставались не в пример дороже великого кормчего. По этому поводу Киллайд философски хмыкнул, мысленно:

"С другой стороны, это великое благо для Сталина: не знать всех мыслей своих соратников и любовниц. Иначе давно умер бы от расстройства… желудка. Хе-хе!"

Долго ждать не пришлось. Три минуты не прошло, как и остальные сотрапезники в количестве шести персон оказались в бетонном коридоре. После чего вождь по-хозяйски двинулся впереди, двигаясь по плавно изгибающемуся коридору. Метров через тридцать дорогу преградило стальное препятствие, округлая дверь с кремальерами. Подобные запорные устройства используют в банках и на подводных лодках. Причём сразу касаться кремальер никто не стал. Оставаясь где-то сзади, Жданов открыл один из многочисленных лючков в стене, и щёлкнул три раза каким-то тумблерами. Только после этого прошёл вперед и стал сноровисто открывать дверь. Видно, что не впервой.

"И тут невероятная перестраховка! Этак я отсюда, даже при всех-то своих талантах, самостоятельно и выбраться не смогу! — поражался мемохарб, вторым потоком сознания общаясь со своими соратниками. — Что там у вас на воле творится?"

"Бомбят! — лаконично информировал Дхарма. И всё-таки дополнил: — А я стараюсь, по мере сил развернуть часть пилотов или заставить отбомбиться на поля…"

Словно в унисон с его словами, скорей ногами, чем слухом, ощущались слабые подземные толчки. То ли прямо над подземным укрытием, то ли чуть в стороне взрывались здоровенные бомбы, перелопачивая и вздымая в воздух тонны грунта.

"Кстати! — присоединился к переговорам Лётчик. — А не лучше ли перенаправить мощь бомбардировочной авиации на Кремль? Да заодно и обком хорошенько проутюжить, а?"

"Категорически нет! — сразу заявил Шульга. — И совсем не потому, что нельзя провоцировать резкие изменения у руля власти, а потому что могут пострадать непричастные. Мало ли куда бомбы упадут? Или те же самолёты рухнут?.."

Не стоило забывать, что сама Москва являлась средоточием средств ПВО, несмотря на давно закончившуюся войну. И за всеми зенитчиками не уследишь, будут сбивать всё, что появится в перекрестье их прицелов. Обломки упадут на жилые дома… А там, рядом с Кремлём — Настя!

Вот этим и объяснялся категорический запрет.