Сила Единства

Я отстегиваю ремень безопасности и встаю, чтобы выйти из кабины, но тут Лекса хватает меня за руку.

— Шестая, ты сделала, что должна была сделать, — твердым голосом говорит она. — То, что ты считала оптимальным. Неважно, что случится, если Сетракус Ра окажется живым или мертвым…

— Если он жив, значит смерть Сары была напрасной, — возражаю я.

— Не напрасной! — качает головой Лекса. — Она вытащила тебя оттуда. Она спасла тебя.

— Ей надо было спасаться самой.

— Она так не считала. Она… Слушай, я едва знала эту девушку. Но мне кажется, она знала, что стоит на кону. Она знала, что мы ведем войну. И что на войне иногда приходится приносить себя в жертву. Случаются боевые потери.

— Нам легко говорить. Мы-то живы, — я, кусая губу, выдергиваю руку. — Ты думаешь… Черт, Лекса! Ты думаешь, что от всех этих бесчувственных прагматичных разговоров остальным станет легче? Например, Джону?

— А кому-либо из вас когда-то было легко? — спрашивает Лекса, глядя на меня. — С чего бы это стало легко сейчас? Это конец, Шестая. Так или иначе, но мы все приближаемся к концу. Делай то, что должна, а самокопанием займешься позже.

Я выхожу из кабины, но в ушах все еще слышны слова Лексы. Я хочу чувствовать злость. Кто она такая, чтобы указывать мне как поступать? За ней моги не гонялись. Она многие годы скрывалась, даже не пытаясь выйти с нами на связь. И появилась только когда поняла, насколько отчаянным стало положение и что нам нужны все ресурсы до последней капли. И она указывает, как я должна себя чувствовать!

Проблема в том, что она права. Она права потому, что это правда — я бы не изменила то, что сделала. Я бы все бросила против Сетракуса Ра, даже зная, что случится с Сарой. Ведь в перспективе на карту поставлены миллиарды жизней.

Я должна была это сделать.

В главном отсеке кто-то использовал сенсорные стены, чтобы достать из-под пола койки. Это те же самые койки, на которых мы спали все годы во время путешествия на Землю. На одной из них я вырезала свое имя.

Как раз на ней и лежит тело Сары, ведь знаете, у судьбы такое больное чувство юмора.

Рядом с Сарой, свесив голову на грудь, сидя спит Марк. Его лицо опухло, а сам он покрыт засохшей кровью, как в общем-то и остальные. С тех пор как все полетело к чертям, он ни на секунду не оставлял Сару. Честно говоря, я даже рада, что он наконец заснул. Я и так уже еле выдерживала укоряющие взгляды, которые метал этот парень на остальных. Знаю, его гложут горечь и скорбь, но все-таки жду не дождусь, когда наконец смогу выбраться из этого тесного корабля да подальше от него.

Рядом с Марком лежит Берни Корсар. Он видит, как я появляюсь из кабины пилота, и тихо поднимается. Бигль подходит ко мне и трется о ногу, тихо поскуливая. Я отстраненно протягиваю руку потрепать его за ухом.

— Спасибо, малыш, — шепчу я, и Берни снова тихо скулит.

Я иду дальше вглубь отсека. Элла лежит на другой койке, свернувшись калачиком и отвернувшись к стене. Мой взгляд на пару секунд задерживается на ней, чтобы убедиться, что она еще дышит. Элла была первой, чью смерть я вчера наблюдала, с той лишь разницей, что ей как-то удалось выбраться с того света. Бросившись в колодец с лориенской энергией в Святилище, она разорвала заклятие, которое наложил на нее Сетракус Ра. Очевидно, у купания в такое ванне и кратковременной смерти есть свои побочные эффекты. Элла вернулась к нам в качестве…, впрочем, я в этом не совсем уверена.

В самом заднем конце отсека я нахожу Адама, сидящего на краю койки. Судя по темным кругам под глазами и усилившейся бледности, Адам точно не спал. Вместо этого он присматривает за Мариной. Она привязана ремнями к той же самой койке. Ее глаза закрыты, лицо покрыто ссадинами и синяками, а вокруг ноздрей запеклась кровь. Сетракус Ра несколько раз ударил ее о землю, и с тех пор она не приходила в сознание. Но она пока держится, и остается надеяться, что Джон сможет исцелить все ее раны.

Когда я сажусь рядом, Адам слабо улыбается. Еще один из наших пострадавших друзей лежит у него на руках. Пыль чуть не убили в Святилище. Несмотря на слабость, она снова двигается и по крайней мере смогла превратиться в волчонка. Не очень устрашающе, но это шаг в верном направлении.

— Привет, док, — вполголоса обращаюсь я к Адаму.

— Ты бы удивилась, если бы узнала, как мало мы, могадорцы, получаем практического медицинского опыта, — хмыкает парень. — Не самый важный навык, когда большинство твоих солдат легко заменимы. — Он поворачивает голову к Марине. — Но у нее хороший пульс. Даже я могу это определить.

Я киваю. Именно это я и хотела услышать. Я протягиваю руку между нами и чешу Пыль за нос. Ее задняя нога начинает дергаться в ответ, правда я не уверена, от удовольствия ли это или от воздействия электрошока.

— Она выглядит получше, — замечаю я.

— Ага. Скоро уже будет выть на Луну, — отвечает Адам, осматривая меня с ног до головы. — А что насчет тебя? Как себя чувствуешь?

— Как куча дерьма.

— Прости, что не смог сделать большего, — говорит Адам.