Сила Единства

С волчьей улыбкой Сетракус Ра начинает продвигаться вперед. До того, как он приблизился, его атакует залп сосулек с уступа выше. Он как подушечка для иголок, ледяные осколки бьют его в спину.

«Все, что вы сделали, это боль и страдание!» кричит Марина на него. «Все те тела там! Для чего? Чтобы вы могли бы создать эти отвратительные силы?»

Сетракус Ра усмехается. «О нет, моя дорогая. Лориен скучен своими подарками. Жадные искры, которые прячутся во всех вас, — это просто капли в ведре. Мне нужно было прямо коснуться источника, чтобы создать то, что вы видите здесь». Он пробегает рукой по собственной щеке. «Иссушение этих людей было просто пробным прогоном одного из моих новых Измененных. Они умерли в служении славному прогрессу».

«Ты безумен!» — подытоживает Марина. «Со всем своим предполагаемым гением ты никогда не создавал ничего такого прекрасного, как сделал Лориен!»

Внезапная волна тепла исходит от Сетракуса Ра, и сосульки тают прямо в нем. Затем он поворачивается к Марине, его внешность меняется. Его кожа темнеет до карамельного цвета, а его голова прорастает копной вьющихся темных волос.

«Уверена?» — спрашивает он. Его лицо, его голос — он принял форму Восьмого.

Марина отшатнулась от ужаса, когда он начал подниматься к ней.

«Разве я не обещал воссоединить тебя с твоей любовью?» — спрашивает Сетракус Ра, его глаза наполнены злобой. Восьмой никогда в жизни не делал так. «Это все еще может быть твоим, милая Марина…».

Используя каменное видение, я обращаю его нижнюю половину тела в сплошной гранит и соединяю с полом пещеры, поэтому Сетракус Ра теперь сталагмит, поднимающийся из скал. Он смотрит на себя: внешность Восьмого заброшена, возвращается его собственная молодость и лицо.

«Примитивно», — рычит он.

Примитивно или нет, это замедляет его. Девятый подбегает к моему образованию горных пород и всаживает в Сетракуса Ра мой кинжал Ворона. Застряв на месте, Сетракус Ра не может уклониться, и Девятый отрывает огромный кусок от его лица. На мгновение, я думаю, что вижу кровь. Но затем могадорский ил заполняет рану, разглаживает ее, и его лицо возвращается к норме.

Тем не менее, он был ранен. Мы можем найти способы причинить ему боль.

Когда Девять заходит на следующую попытку, я выталкиваю себя с помощью телекинеза. Я оказывал давление на броню, которая надета на Сетракусе Ра, сокрушая ее, уплотняя ее, надеясь затянуть ее вокруг его кишок. Я чувствую, что Марина добавляет силы мне, и вскоре мы сжимаем броню, как жестяную банку.

Ревя, Сетракус Ра разрывает броню и отбрасывает ее в сторону. Теперь он голый. Прямо над его сердцем, в месте, где Шестая пронзила его, пульсирует масса черного ила, как паук в центре паутины.

Материал не сконцентрирован таким образом на любой другой части его тела. Это должно быть то, откуда он получает всю эту силу.

Девятый! Вместо того, чтобы говорить, на этот раз я использую свою телепатию. Я не хочу, чтобы Сетракус Ра узнал, что мы его задумали. Целься в сердце!

Понял, подумал он.

Сетракус Ра разбивает камни, которые я построил на его ногах, как будто они были всего лишь галькой. Как только он освободился, я активирую каменное видение и сбиваю его с толку снова. В то же время Марина нападает на него с еще одним прочным шквалом льда. Он размахивает замороженными кинжалами, рычит, отвлекается.

«Это становится утомительным», — говорит он.

И затем Девятый прыгает на него, зажав кинжал Ворона, двигаясь на большой скорости, толкая вперед все, на чем он стоит.

Ударяя Вороном Сетракуса Ра прямо в сердце.

Девятый всаживает лезвие по рукоятку. Его наконечник высовывается из спины Сетракуса Ра.

Сетракус Ра смотрит на оружие.

Он улыбается.

«Что за детский сад?» — спрашивает он, удивляясь. «Я провел столетия, совершенствуя свою работу. И вы думаете… что? То, что это мое слабое место?»

Он глубоко вздыхает, и лезвие вместе с рукой Девятого все еще на рукоятке полностью всасывается в черную массу на груди. Сетракус Ра смотрит на Марину.

«Вот, демонстрация».

Девять кричит. Его рука сначала становится синей, будто кровообращение было отключено, затем серой и засохшей и, наконец, такой же черной, как ил. Мышцы тают, его кожа отходит от костей. Это похоже на замедленную фотосъемку его разлагающейся руки.

Сетракус Ра снова разбивает камень, который я поместил вокруг его ног, и ударяет Девятого в грудь. Девятый отлетает назад.

Его рука остается у Сетракуса Ра. Он на мгновение висит у него на груди, а затем, как будто ил начинает переваривать конечность, ломая ее, втягивая в Сетракуса Ра. Когда процесс закончен, рука полностью поглощается. Девятый лежит на земле, сжимая пустое место, где раньше была его рука. Марина прыгает вниз, широко раскрыв глаза.

«Боже, Боже, — бормочет она, нащупывая живое место на плече Девятого. Нет крови; плоть высушена и мертва. Тем не менее, она активирует свое целебное наследие и пытается… что-то пытается.

Сетракус Ра двигается к ним, облизывая губы.

Я лечу вперед-каменное видение, бомбардировка льдом, взрывы огня — пытаюсь замедлить его.

Я недостаточно силен.