Сила есть Право

Превосходство может быть решено только в битве. Конфликт есть безошибочный метод отбора и браковки. Эволюция бесконечна. Это несомненно, это логический вывод из знаменитого изречения Дарвина: «Если ему (человеку) суждено подняться ещё выше, то следует ожидать, что он должен остаться объектом жестокой схватки. В противном случае он погрязнет в праздности, и более одарённые люди никогда не превзойдут менее одарённых».

Только недоделки подавленной силы воли или низкого происхождения (вскормленные из бутылочки существа) могут мечтать об «упорядоченном состоянии общества», где правильное и неправильное (или личные достоинства) могут быть окончательно утверждены на каких-то отличных от биологических принципах.

Еврейские декаденты веками твердили эту идиотскую мысль о всемирном покое, равенстве, правосудии и честной игре, но не были ли они поражённым чумой племенем невоинственных рабов с самого своего лепрозного начала? «Добродетель» терпения и подчинения под невыносимой несправедливостью. Все их ходящие кругами пророки кричат, рыдают и вопят над всеобщим падением их эпилептических стандартов этики, исступлённо провозглашают, что «хорошие» времена наступят, когда каждый израильтянин «будет сидеть под своею виноградною лозою и под своею смоковницею, и никто не будет устрашать их».[317] Как восхитительно! Моисей, Иисус, Исаия, Пётр, Марк, Матфей, Лука и Иоанн — все были нищими убогими евреями и восторженными коммунарами. Эти еврейские производители опустошения — Лассаль, доктор Альдер, Якоби, Карл Маркс[318] — лишь осовремененные, поменявшие обличье ессеи и эбиониты.[319]

Все моральные предписания, все миллениализмы[320] на самом деле были деспотичными инфернализмами — результатами коварного гипнотического внушения. Их тайная цель — низвергнуть человеческий здравый смысл и индивидуальную независимость, дабы основать огромный исправительный дом под названием «Царство Божие на земле», — а на самом деле «ад в полном разгаре».

Нет никаких сомнений, что человечество становится вопиюще безумным, отведав плод, что растёт на том дьявольском дереве, «дереве познания добра и зла».[321] Сладким кажется он, приятным на вкус — но смертельный атропин,[322] коварный яд таится в его сердцевине. Прокляты те, кто едят от него.

Да, трижды прокляты верящие в правильное и неправильное — ибо они — сбились с пути.

9

Притяжение и гравитация удерживают звёзды на их пути, и (абсолютно тем же методом действия) все человеческие толпы и стада животных объединяются и разъединяются эффективными проявлениями производных жара и энергии солнца.

Сильные люди есть магнетические инкарнации первичной энергии — генераторы концентрированного электричества. Существует мистическое, почти магическое обаяние персоне истинного величия. Маленькие люди притягиваются к своим естественным правителям, как стальная стружка прилипает к магниту. Эта особенная притягивающая сила едва ли способна быть обнаружена (разве что спазматически) в физически слабых. Кажется, она развивается только в животных с необычной жизнеспособностью — в людях с избытком «дьявола» внутри.

Физическая сила есть основа духовной силы. Питание клеток мозга осуществляется корпускулами крови, постоянно выталкиваемыми в них работой сердца. Если толкающие клапаны слабы или не в порядке — если порция еды нечиста — если желудок расстроен — если печень переполнена кровью или лёгкие разлагаются и гноятся, тогда мозг голодает, отупляется, и все мысли, что рождаются в нём, ничтожны, неестественны, нечисты. Из этого и вытекает бурлящий поток литературной грязи, которую Золя[323] и библейские ажиотажники,[324] поэты и «выдающиеся учёные мужи» продолжают изливать на поколения людей, пропитывавшихся веками такими же интеллектуальными помоями.

Отсюда также следует тот знаменательный факт, что ни великие люди, ни великий героизм никогда не появляется в городе. Города нечисты мыслями, словами и делами, и ничего благородного в них развиться не может. Они как груды мусора — «кухонные отбросы» мира. Они есть матрицы всего позорного и низкого в религии, политике, социологии и законе. Лупанарии[325] организованного омерзения — вот что они! — там, где постыдная проститутка и ещё более постыдный редактор бок о бок портят воздух, с каждым дуновением ветра распространяя во все стороны свои зловредные инфекции. Если бы я был Нероном и умел играть на скрипке! Но, в конце концов, это было бы, возможно, пустой тратой спичек и добротных пиликалок.[326]