Сила главного калибра

Наконец в борту прорезалась дверь, и из нее разложился трап, закончившийся в полуметре от земли. Джим поднялся первым, принял от Тони их багаж и следил за напарником, пока тот не забрался в простор– ный тамбур.

– Ну что, все поднялись? – хрипло поинтересовался голос из динамика.

– Да, все! – В голосе Джима звучало нетерпение. Они уже были близки к тепловому удару.

Судно втянуло трап, затем медленно закрылась наружная дверь, и Джим с Тони оказались в абсолютной темноте. Хотелось орать и ругаться, они чувствовали себя цыплятами, помещенными в печь. Но вот засвистели вентиляторы, и тамбур стали продувать, чтобы сравнять температуру в нем с внутрисудовой. С опозданием включилось освещение, и почти сразу разгерметизировалась внутренняя дверь.

– Ну, наконец-то. – Джим сдернул маску, респиратор и полной грудью вдохнул пахнущий известкой кондиционированный воздух.

19

Едва за пассажирами закрылась дверь, судно вздрогнуло от запуска двигателей.

– Не стоим в проходе! Движемся прямо! – прокричал кто-то рядом, Джим узнал голос из динамика. Он принадлежал невысокому матросу со сросшимися на переносице густыми бровями.

– Чего? – сердито переспросил Тони, кипя от злости.

– Идите, говорю, за мной! Вы должны пристегнуться, чтобы не заблевать проход, я отвечаю здесь за чистоту.

Снаружи судно выглядело большим, а коридоры в нем оказались довольно узкими. Джим с Тони то и дело задевали кофрами с оружием за какие-то выступы, еще больше злились, считая виноватым во всем матроса-коротышку.

Между тем потряхивало уже довольно сильно, пассажиров бросало от стены к стене, а матрос ухитрялся проворно перебирать ногами и сохранять равновесие. Наконец он толкнул какую-то дверь, и Джим с Тони с облегчением бросили свой багаж на узкие койки.

– К стене! Становитесь к стене! – заорал матрос и начал бесцеремонно подталкивать пассажиров. Впрочем, они беспрекословно подчинились, поскольку в этот момент судно тряхнуло особенно сильно. Матрос быстро пристегнул Джима и Тони какими-то запутанными снастями и убежал, сказав напоследок, чтобы без него они «не рыпались».

Тряска усиливалась, вибрация была такая, что с коек свалились на пол кофры, а потом и чехлы с винтовками. Это продолжалось минут тридцать, затем наступила тишина, и на короткое мгновение пассажиры ощутили приступ тошноты, затем включились гравитационные соленоиды, и все встало на место.

– Уф-ф, и как нам из этого выбраться? – Тони вертел хитрые замки и так и эдак, но открыть их не получалось.

– Давай подождем, скоро придет этот… и высвободит нас, – предложил Джим.

– Да? А если мне в туалет надо?

– У нас комбинезоны с гигроскопичной прокладкой, можешь делать в штаны, все равно мы эту робу выбрасываем.

– Ну спасибо.

Тони оставил попытки и повис на ремнях – получалось довольно удобно. Они с Джимом собрались ждать долго, но коротышка-матрос скоро появился с большим свертком под мышкой и магнитным ключом в руке, в суматохе напарники его как-то не приметили. Они были тотчас освобождены и стали собирать с пола багаж, потом с облегчением опустились на койки.

– Это у вас там что – гитары? – спросил матрос, указывая на чехлы.

– Ага, валторны, – в тон ему ответил Джим.

– Вот вам одежка, мыло, зубные щетки, – сказал матрос, бросая на колени Тони принесенный сверток.

– Когда здесь ужин? – спросил Джим.

– Когда захочешь. Одевайтесь пока, я загляну через полчасика.

– Постой, а сортир где? – крикнул Тони, останавливая матроса.

– Вон тут, – указал тот на узкую дверцу в стене.

– О, а я думал, это шкаф!

– Нет, шкаф напротив. – Матрос усмехнулся. – Смотри не перепутай.

Он ушел, Тони отправился в туалет, а Джим стал разбирать выданную робу. Она была ему чуть великовата, зато комплект белья оказался мягким.

Вскоре появился Тони.

– Ну как сортир? – спросил Джим.

– Нормально. Слушай, а что такое валторны?

– Дудки такие.

– Дудки? – Тони недоуменно разглядывал свой комплект обмундирования.

– Это пижама, что ли? А обувь! Смотри, такие тапки только в дурдоме носят.

– Это не тапки. – Джим примерил легкую, похожую на спортивную обувь. Встал, прошелся по каюте. – Нормально, длинный, ты чего так развыступался?

– Я не длинный, я – высокий, сколько можно повторять?

20

Четверо суток в положении напарников ничего не менялось. «Утром» их будил все тот же матрос, приносил завтрак, забирал посуду. На все вопросы относительно курса корабля он отвечал одно и то же:

– Вот уж об этом я бы не спрашивал.

– А почему? – всякий раз удивлялся Джим.

– А какая тебе разница, куда мы идем? И вы, и я – солдаты, люди подневольные, какая нам разница, куда идем? Если командирам будет нужно, они все нам расскажут. Посмотрите лучше кино, чем так мучиться.

– Да мы уже смотрели.

– Еще посмотрите. Или могу добавки второго принести, у нас один товарищ заболел и аппетита нет.

– А сам чего?

– Я за него первое съел.

– А может, у вас тут спортивная комната есть? – поинтересовался Тони.

– Есть, – несколько удивленно ответил матрос. Ему и в голову не приходило, чтобы кто-то по своей воле занимался физо.