Сила инстинкта. Часть 1

– Оно и понятно, ведь вы не вращаетесь в этом кругу. А об этом человеке можно писать романы, увлекательности которых позавидовал бы сам Буссенар. Вы, верно, думаете, что я преувеличиваю? – Островский заметил, что Антон улыбается, и принял это на свой счет, хотя причиной этому была Марго, которая улыбалась студенту в ответ.

– Нет-нет, что вы?!

– Поверьте, я говорю правду. Вы, возможно, слышали о самоубийстве графини Бокуцкой?

– Конечно, – ответил Антон, и улыбка мигом слетала с его лица. – Об этом все газеты писали.

– Ну так вот. А может, вы и причину знаете?

– Причину самоубийства? Ну конечно – безответная любовь к своему дворецкому.

Петр Петрович в ответ на это рассмеялся, хотя ничего смешного, как показалось Коврову, он не сказал.

– Это вы так думаете. Открою вам маленький секрет: – дворецкий здесь ни при чем. Да, у них была мимолетная связь, но слуга этот оказался славным малым и даже пытался помочь графине. В общем, это темная история. В своей жизни Бокуцкая по-настоящему любила только одного человека. Нет, не своего бывшего супруга, как вы, верно, предполагаете, и даже не этого родственника скандинавского короля, с которым они были помолвлены. Ну и, конечно, не дворецкого, который просто оказался рядом в минуту ее слабости. А была у нее любовь, которая, как в песне поется, бывает в жизни только раз.

Полюбила графиня военного одного, штабного. Я не знаю, где он служил, и какое у него было звание, да это и не важно. Важно другое. А именно то, что отправили его куда-то по ведомственным делам, и надолго. Она здесь, а он там. Естественно, переписывались. Все письма, которые приходили от него, Бокуцкая хранила и перечитывала по сотни раз. Ну любила очень его, что тут еще сказать? Ну, а потом на каком-то званом ужине на прелестную вдову обратил внимание родственник короля, очень видный политический деятель, уверен, вы о нем слышали. Сделал ей предложение. Сами понимаете, когда речь заходит о замужестве таких людей, любая тень, брошенная на честность и порядочность одного из них, просто недопустима. Тем более жених, консерватор по натуре, выросший в семье строгих правил и устоявшихся традиций. Ну, а когда он узнал, что у его суженой есть любовник, разумеется, порвал с ней всякие отношения.

Карету качнуло на ухабе, и все подпрыгнули на своих сиденьях.

– Да, интересно. – ответил Антон. – Я этого не знал. Только какое отношение к этому имеет Хавинский?

– В том то все и дело, что именно Хавинский рассказал о любовнике будущему мужу Бокуцкой. Точнее, показал.

– То есть как показал? – Ковров подумал, что он что-то не так услышал.

– Показал ему письма, которые писал ей любовник. Содержание их, понятное дело, было недвусмысленным. Говорят, он подкупил кухарку графини, которая выкрала эти письма и принесла Хавинскому. Потом он потребовал за них денег у Бокуцкой, в противном случае грозился показать переписку ее будущему супругу. Она не заплатила, и Хавинский исполнил свое намерение.

– Господи! – В сердцах воскликнул Антон. – Какой мерзавец! Неужели некому было заступиться за графиню?

– Увы, мой дорогой друг. Факт шантажа, как ни старались, доказать не удалось, и Хавинский вышел сухим из воды. Уверяю вас, у него очень влиятельные покровители, которым он к тому же хорошо платит.

– Я слышала эту историю, – грустно вздохнула Марго. – Это ужасно, ужасно!

В её словах было столько сочувствия, столько искреннего сопереживания, что блондин невольно восхитился этой девушкой. Всего одна простая фраза, одна единственная, но она тронула самые чувствительные струнки его души. У него возникло непреодолимое желание склонить голову перед дочерью промышленного магната. Даже не перед ней, а перед этой непорочной чистотой, перед этой неиспорченностью, искренностью, которую она сумела сохранить даже в это сложное время.

Вне всякого сомнения, такая девушка, как Марго, могла покорить кого угодно и растопить самое ледяное сердце.

Но Чернокуцкий, похоже, этим нисколько не проникся.

– Ну конечно, ужасно, еще бы! Ха-ха! Вот заплатила бы сколько нужно, и жила бы себе припеваючи. Так ведь нет, на принцип пошла.

– Евгений Палыч, что вы такое говорите? – Обиделась Марго.

–Действительно, по-моему, ты забываешься! – Вступился за дочь Островский.

Но графа это еще больше развеселило.

– Ой, да что мы вообще об этой ведьме старой завели? Знал я ее, дрянь женщина была. Меркантильная развратница. Но ничего, как приедем, обязательно выпьем за помин души, да? Ха-ха-ха!!!

Антон уже хотел поставить графа на место, но сдержался. Во-первых, зная свою чрезмерную вспыльчивость, которая приносила ему немало хлопот, он старался никогда не действовать сгоряча. Во-вторых, не хотел выставлять себя заносчивым юнцом перед дочерью и отцом. Ну и в-третьих, уж больно хотелось узнать, чем все-таки этот Хавинский так насолил Петру Петровичу.

А насолил, оказывается, вот чем.