Сила инстинкта. Том 2

Увы, домчаться за десять минут, как изначально планировалось, не удалось. На улице Рижской, возле городской библиотеки, перевернулась телега с сеном, перегородив проезжую часть. Пришлось объезжать, и это заняло еще минут пять. Кроме того, на перекрестке Макушкин поравнялся с другим извозчиком, который стал рассказывать о том, что один их коллега вчера ночью скончался в китайской опиумной курильне. Разговор затянулся на несколько минут, и мог бы продолжиться еще дольше, если бы Антон не прикрикнул на возницу и не напомнил ему, что он везет седоков и должен доставить их на место. Извинившись, ванька тронулся дальше.

Наконец-то прибыли на место. Расплатившись с Макушкиным, Антон с Явузом спрыгнули на булыжный тротуар. Когда упряжка скрылась за поворотом, студент выругался, и на то была причина – путь занял вдвое больше времени, чем планировалось.

– Почему ты стал торговаться? – Спросил турок, поправляя шляпу. – У нас были деньги заплатить ему и тридцать копеек.

– Чтобы не вызывать подозрений, – ответил Антон. – Если бы мы согласились на такую грабительскую цену, это показалось бы странным. Ладно, вперед. Показывай дорогу.

Идти пришлось через рынок. С обеих сторон были размещены деревянные торговые палатки, где каждый продавец нахваливал свой товар. Отовсюду раздавалось:

– Бублики, свежие бублики! Горячие, только с печи! Не проходите мимо! Бублики, свежие бублики!

– Куриные яйца, большие, домашние! Двенадцать копеек десяток! Подходи выбирай!

– Ржаной хлеб, пять копеек! Забирайте, пока не остыл!

– Говяжья вырезка, свежайшая! По семнадцать копеек отдаю!

Кое-как миновав торговые ряды, вышли на Корабельную улицу. Здесь уже было поспокойнее – никто не кричал и не толкался. Явуз остановился и стал оглядываться по сторонам в поисках дома, где квартировал Кудасов. Повертел головой взад-вперед, остановил взгляд на цирюльне, которая находилась на противоположной стороне дороги.

– Вон, видишь, цирюльня Ануфриева? Написано так. Дом, который мы ищем, дальше, в двух минутах ходьбы. Серый такой, большой.

Антон кивнул. Значит, уже близко. Сунул руку в карман, нащупал там холодную сталь револьвера, который предусмотрительно прихватил с собой. Набрал в грудь воздуха и уже собрался идти, как вдруг услышал:

– Адддну минуточку, господа. Паапрашу документики.

Обернулся и замер. К ним спешил околоточный в форме. Нет, только не теперь! Надо же, как не повезло. Он стоял прямо позади них, поэтому ни Антон, ни Явуз его сразу не приметили. Что теперь делать? Броситься прочь? Догонит. Да еще свистеть начнет, народ сбежится. Эх, вот так неудача.

Околоточный приблизился к двум мужчинам и сказал:

– Кто такие? Вас не знаю. Извольте документы посмотреть.

Представитель правопорядка глядел на них подозрительно, нахмурив брови. Был он уже не молод, хотя еще и не стар. Довольно коренастый. Антон про себя отметил, что именно такие служаки вызывают у уличных бандитов благоговейный трепет и даже страх.

Времени на раздумья не было. Антон улыбнулся и принялся горячо жать руку околоточному.

– Здравствуйте, вы то нам и нужны! Не представляете, как хорошо, что мы вас встретили.

Студент при этом искренне улыбался, полицейский же, напротив, глядел с удивлением, не понимая, что происходит. Турок стоял растерянный.

– Вы, это, в чем дело? – угрожающе рявкнул представитель правопорядка, высвобождая руку.

– Простите, мы не представились. Меня зовут Альберт Жаботинский, а это мой друг, Шарль Вуазье. Мы французские корреспонденты, из газеты «Ревю Паризьен». Не представляете, какая удача встретить господина полицейского. Надо сказать, мы и сами к вам направлялись.

Околоточный продолжал смотреть недоверчиво, но уже не так пристально.

– К нам? В отделение? Зачем это?

– Все дело в том, что мы давеча прибыли из Парижа, писать статью о вашем городе. Прекрасный город, надо сказать! Архитектура – загляденье, городской парк – выше всяких похвал. А люди какие добрые, какие отзывчивые! Настоящий русский дух. Как давно я не был в России, как давно. Когда выдалась такая возможность, я двумя руками ухватился за нее. Не думал даже, что влюблюсь в этот город, хотя здесь мы только лишь второй день.

Полицейский, услышав добрые слова о своем городе, растянулся в улыбке.

– Так вы, господа, иностранные журналисты? Всегда рады мастерам печатного слова. Извольте полюбопытствовать, что привело вас именно сюда? Почему не в Москву, не в Петербург?

– Малые города нам интереснее. Сами посудите, что в том Петербурге? Чахотка да начальство. Еще и реформами балуются, словно заняться более нечем. А здесь душа, искренность. Кроме того, именно здесь происходят жуткие убийства на улицах. Представьте, и до Парижа новость дошла. Вот мы и командировались сюда, сделать репортаж об этом расследовании и пообщаться с царской полицией. Не знаю, будут ли нам рады, но нам бы очень хотелось пообщаться с ними. Вот просто очень-очень хотелось.

Антон уже понял, что переигрывает, но дороги назад не было. Околоточный надзиратель продолжал улыбаться.