Сила измеряется в ньютонах

Но истребители это конечно хорошо, но важнее было другое. Юлька достигла точки, к которой стремилась, и дальнейших планов у неё не было. На полном ведь серьезе убивалась, что помирать надо начинать. Вот я и взял направление нашего движения в свои, так сказать, руки.

Не сказать что по наитию, но мы спустились ниже по течению уже почти настоящей реки. Честно говоря, я искал заросли кустарника и подходящий сорт глины, но вместо этого сорвал джек-пот.

Моей находкой стало то, что вокруг реки появились не только холмы, но и тот факт, что река в этом месте, видимо, несколько раз меняла своё русло и когда-то давно размыла жиденький, сантиметров в тридцать, слой некой занимательной породы. Такие невзрачные матовые камушки ржавого цвета с ярко выраженной слоистой структурой.

Вшивенький, слишком «молодой» и неудобный для промышленной разработки слой бурого угля. Но именно что для промышленной. Для частного применения тут овердофига. Даже одной этой жилы примерно на полноценный железнодорожный состав хватит.

— Сейчас ты почему-то счастлив, — опустившись на колено, спутница отковыряла и себе кусочек угля. — Что это такое?

— Ископаемое. Две части углерода на одну часть мусора.

— А зачем тебе углерод? — удивилась девица, которая втягивала языковые знания как губка, в отличие от меня, который в лучшем случае мог оперировать одной-двумя сотнями её слов и понятий.

— Топливо.

— Топливо? — вскинув бровки, она покрутила камушек в руках. — Надо же, камни тоже могут гореть.

— Куда важнее, что он может дать необходимый мне равномерный градиент для запуска структуры осциллятора.

— Дать что? И что такое «структуры»?

— Проще показать, — с определенным трудом взяв себя в руки, с жадностью уставился на размытый когда-то давно слой породы. — Эх, мне бы неделю свободного времени…

— Неделя это же семь дней? — переспросила Юлька, и подняла голову к уже который день серому небу. — У тебя есть это время, а затем с неба польется вода.

— Дождь?

— Да, Ding Forsa говорит мне, что будет дождь. Дальше почти не знаю, но потом с каждым днем будет всё холоднее, а затем с неба будет падать вода в твердом виде.

— Только не говори мне, что у нас на носу зима.

— Зима? Что есть зима?

— У планет с таким наклонением как у этой, до половины оборота вокруг звезды может быть зима. Зима это время когда становится холодно, замерзают реки, идет снег.

— Кто такой снег и куда он идёт?

— Снег это твердая вода.

— А… Понятно, — кивнув, протянула девушка и нахмурилась. — Если всё замерзнет, мы же умрем.

— Посмотри, сколько угля у нас под ногами.

— Уголь? Я понимаю. Мы можем греться им. Но кто будет согревать животных и рыбу? Нет еды, нет жизни…

***Ю Ли***

Этот уголь, в самом деле, оказался полезной штукой. Женя организовал из него непривычно выглядящий источник возгорания. В отличие от веток, эти камни горели иначе, они буквально светились и давали очень много тепла, напоминая собою инфракрасные излучатели. Был, конечно, и дым и определенный запах, но по сравнению с сырыми ветками можно сказать, что его и не было вовсе.

Подойдя к огню, я сбросила свою добычу на землю и уселась рядом с ней. Ступни ныли из-за того что пришлось ходить по пересеченной местности босиком, но ничего не поделать, Женя был занят своей непонятной медитацией и не имел времени на то, чтобы связать новые tapochki, а у меня с этой кропотливой работой не заладилось. И вроде все тривиально, но почему-то постоянно всякая фигня получается, а не то, что нужно. Хоть плачь.

Вот так я и сидела, терпеливо ожидая предсказанного Силой события.

Она подсказывала мне, что сейчас произойдет что-то хорошее, но без подробностей. Она вообще очень неохотно работала со всем, что было связано с Женей. Складывалось впечатление, что он от неё закрывается, ну или это она его сторонится, чего не могло быть по определению, ведь мидихлорианы были во всех живых существах. Да, пускай их иной раз было исчезающе мало, но были они всегда.

— Ах, ты же*************да*******через**************ма-ать!!! — в бешенстве прокричал мой напарник по выживанию. Так-то он уже не в первый раз за эти три дня срывается, но в этот раз вместо привычного, затихающего сопения, раздался радостный возглас и очередной поток незнакомых, но очень эмоциональных слов.

Грустит — ругается, радуется — тоже ругается. Он странный.

— У тебя получилось сделать то, что ты хотел?

— Что? А, Юля, это ты? Да, да-да, не знаю, что за ерунда тут творится с физикой, но осциллятор запустить всё же удалось.

— Осциллятор? Что это?

— Ну… — Женя замолчал и, судя по виду глубоко задумался. — Вот честно, не знаю, как это в двух словах описать. В общем, это то, что расширяет мои возможности.

— Вот как? А где этот осциллятор? Можно на него посмотреть? Очень интересно.

— Да вон он, в пламени, — махнув в сторону источника возгорания рукой, ответил Женя и потерялся где-то в своих мыслях.

— Извини, но я ничего не вижу, — призналась я, после того как испробовала все известные мне Силовые техники могущие помочь с поиском.