Сила, которая защищает

Морэм смотрел на воина, не веря своим ушам; однако в глубине души он понимал, что, несмотря на всю дикость того, о чем тот говорит, все именно так и есть. Больнее всего его ударило ощущение того, что он и тут опоздал, не сумел предугадать развитие событий, оказался не в силах уберечь Замок еще и от этого. Понимая, что нужно действовать как можно быстрее, он спросил Тревора:

– Где Лория?

Упоминание о жене причинило тому явную боль, поколебав его вновь обретенное мужество.

– Она… – он запнулся. – Ее нет в Замке. Прошлой ночью.., она увела детей в предгорье. Она надеялась найти там убежище.., чтобы они остались живы.

– Именем Семи! – рявкнул Морэм, сердясь не столько на Лорию, сколько на самого себя. – Она нужна здесь!

Ревелстоун оказался в отчаянной ситуации, а ни Тревор, ни Аматин не были в состоянии продолжать сражаться. Морэм понял, что сейчас от него срочно требуется принять то решение, которое окажется единственно верным. Но он был Морэм, сын Вариоля, Высокий Лорд, избранный Советом, и он только что сказал воину: “Возьми себя в руки!” То же самое он говорил совсем недавно Торму. Он был Высокий Лорд, и он не имел права сдаваться. Ударив жезлом по камню, так что железный кончик зазвенел, он заговорил о деле:

– Лорд Тревор, ты в состоянии удержать ворота? Тревор посмотрел ему прямо в глаза:

– Не опасайся, Высокий Лорд. Если их вообще можно удержать, я это сделаю.

– Хорошо… Лорд Аматин, Хранитель Торм… Вы поможете мне?

Вместо ответа Торм помог Аматин встать. Взяв все еще бледного от пережитого волнения воина за руку, Морэм торопливо зашагал в Замок. По дороге он снова попросил воина рассказать, что именно произошло.

– Он… Это… – запинаясь, начал тот, окончательно выбитый из колеи тем, что Высокий Лорд держал его за руку. – Это выше моего разумения. Высокий Лорд.

– Расскажи просто, что случилось, – настойчиво повторил Морэм.

– Вы приказали, и мы пошли за ним. Поняв, что мы не отстанем, он набросился на нас с руганью. Тут до нас стало доходить, зачем вы приказали нам следовать за ним, и твердо решили ни в коем случае не потерять его из виду. Наконец он как будто забыл о нас и пошел к Палате Совета. Там он подошел к чаше с гравием и опустился перед ней на колени. Мы стояли у дверей, а он плакал, молился и просил о чем-то. Высокий Лорд, он молил, чтобы на его душу снизошел мир, я никогда не забуду, с каким чувством он просил об этом. Однако, похоже, мир не нисходил. Когда он поднял голову, мы увидели.., отвращение.., на его лице. Он… Гравий… Огненные камни запылали. Пламя вздымалось все выше и выше, оно вырывалось, казалось, уже прямо из пола. Мы бросились туда, но огонь не позволил нам подойти близко. Мой товарищ… Высокий Лорд, он сгорел! А я побежал к вам.

Сердце Морэма затрепетало, но он постарался ответить как можно спокойнее:

– Он нарушил Клятву Мира, впал в отчаяние, перестал доверять даже самому себе. На него пала тень Серого Убийцы. Помолчав, воин неуверенно спросил:

– Я слышал.., говорят.., все это дело рук Неверящего?

– Может быть. В какой-то степени сам Неверящий – дело рук Лорда Фоула. Но в том, что произошло с Треллом, есть и моя вина. И конечно, его собственная. Величайшая мощь Серого Убийцы опирается на то, что наши слабости могут быть обращены против нас самих.

Уже в сотне метров от Палаты Совета стал заметно ощутим жар пламени. Морэм не сомневался, что Торм, да и он сам, почувствовал именно этот новый источник зла, находившийся внутри самого Замка. Во все стороны от Палаты Совета расходились горячие волны скверны и зла. Высокие двери уже тлели, а стены мерцали, точно сам камень готов был в любой момент расплавиться. Дышать стало трудно еще до того, как они оказались у распахнутых дверей Совета и заглянули внутрь.

Там бушевал ад. Пол, стены, кресла – все неистово пылало, пламя свирепо металось и ревело. Жар опалил лицо и волосы Морэма, на глаза навернулись слезы.

Трелл стоял прямо в яме с гравием, раздувая огонь и обеими ладонями подбрасывая к потолку жаркие сверкающие брызги. Вся его фигура была охвачена пламенем, который изливался во все стороны на камень – камень, который он так любил и все-таки не сумел уберечь.

Морэм зашатался, пораженный. Он присутствовал при начале Ритуала Осквернения. Безмерное отчаяние, владевшее Треллом, помогло ему открыть секрет, который Морэм скрывал от всех с таким страхом, и использовать против Ревелстоуна. Если Трелла не остановить, разрушение ворот станет меньшим из всех зол, которые могут произойти с Замком; более того, все плато может разлететься на части.

Трелла нужно было срочно остановить. Но Морэм не был гравелингасом, не умел настолько хорошо обращаться с камнем, чтобы оказать противодействие силе, которая породила этот огонь. Он повернулся к Торму.

– Ты – мастер радхамаерля! – прокричал он сквозь рев пламени. – Ты должен утихомирить огонь!