Сила, которая защищает

В правой руке она держала длинный жезл, с обоих концов окованный металлом; всю его среднюю часть покрывали вырезанные руны и волшебные символы.

Это был Посох Закона.

Но Кавенант больше всего был поражен чудесным появлением Елены. Он любил ее, он потерял ее. Когда она погибла от рук мертвого Кевина-Расточителя Страны, закончилось и его прошлое пребывание в Стране. И вот сейчас она стояла совсем рядом – и улыбалась.

Трепет радости пронзил его душу. Любовь, которая терзала его сердце с того самого дня, как она погибла, внезапно вновь вспыхнула в нем – с такой силой, что, казалось, оно сейчас разорвется. Радость переполняла его, горло перехватило, он не мог вымолвить ни слова. Наполовину ослепший от крови, стекающей со лба, и слез счастья, он двинулся к ней, как будто собираясь пасть ниц, целовать ей ноги.

Но прежде чем он прошел половину разделяющего их расстояния, она сделала быстрый жест Посохом, и мощный толчок силы остановил его. Он упал на руки и колени.

– Нет, – очень мягко, почти нежно произнесла она. – Я отвечу на все твои вопросы, прежде чем убью тебя, Томас Кавенант, юр-Лорд, Неверящий.., любимый. – Слово “любимый”, сорвавшееся с ее холодных губ, доконало его. – Но ты не должен дотрагиваться до меня. Не приближайся ко мне!

Непонятная тяжесть навалилась ему на плечи, вдавила в землю. Он хватал ртом воздух, но тот лишь обжигал легкие, точно густой дым. Вся атмосфера вокруг была пропитана ядовитыми испарениями, исходящими от Елены. От нее пахло так же, как и от него, – проказой.

Он заставил себя поднять голову и, тяжело дыша, изумленно воззрился на нее.

С улыбкой, больше напоминающей ухмылку, она протянула к нему левую руку и открыла ладонь, чтобы он мог видеть лежащее на ней свое обручальное кольцо Белого Золота.

"Елена! – беззвучно простонал он. – Елена!” Он чувствовал себя точно зажатым в тиски. Всем сердцем он стремился к ней, а она лишь тихо смеялась над ним, как будто его беспомощность доставляла ей удовольствие.

Прошло время, прежде чем он сумел как следует ее разглядеть. Он лежал перед ней ниц, а она вызывающе сияла над ним, словно чистый, бесплотный дух. Однако медленно, очень медленно взгляд его начал проясняться. Как возрожденный из пепла феникс, она была изумительно хороша, но чуждой, неземной красотой. Чем-то она напоминала призрак Кевина-Расточителя Страны, вызванный из своей могилы жестоким приказанием. Она была спокойна – потому что сознавала свою власть; она излучала торжество и.., тлен. Глаза ее не сияли, они были темны как ночь. Во всем облике ощущалась странная двойственность; она выглядела живой, но в то же время мир был совершенно ей чужд. Казалось, она не отдавала себе отчета в том, где она и что с ней; пристальный взгляд был устремлен куда-то в неизвестность, где находилось то, что подчиняло ее себе.

Она стала слугой Презирающего. Даже сейчас, когда она стояла здесь с Посохом Закона и кольцом в руках, взгляд Лорда Фоула был неотступно прикован к ней, завораживал ее, точно взгляд змеи.

В ее оскверненной красоте Кавенант видел то, что происходило со Страной. Оскверняя своей властью ее внутреннюю чистоту. Лорд Фоул испытывал особое удовольствие, точно грязный развратник, стремящийся не только завладеть телом, но и растлить душу невинной девочки.

– Елена!.. – начал было он и замолчал, задыхаясь от исходящего от нее смрада. – Елена! Посмотри на меня.

Презрительно покачав головой, она отвернулась от него и зашагала в сторону каменного столба.

– Триок, – небрежно бросила она, – ответь Неверящему на его вопросы. Пусть узнает все. Его отчаяние доставит особое удовольствие хозяину.

Триок тут же шагнул вперед и встал так, чтобы Кавенант мог видеть его. Взгляд Триока был все так же хмур, лицо напряжено, но голос звучал почти спокойно. Отрывисто, словно зачитывая приговор, он сказал: