Сила, которая защищает

– Морэм, сын Вариоля, Высокий Лорд, приходил в подкаменье Мифиль незадолго до последней войны, когда мы воевали с Опустошителем. Он подарил мне тогда жезл из ломиллиалора, которым я и лечил тебя, и вызывал. Он подарил мне этот жезл, но я не умел с ним обращаться и отправился в Лосраат изучать, как нужно применять Высокое Дерево. Там я узнал о гибели Высокого Лорда Елены… Я… – На мгновение он остановился, борясь с волнением. – Мне не хотелось, чтобы дар Морэма пропал зря. В последующие годы я сражался с тварями Серого Убийцы. Потом к нам присоединился Мореход, и вместе мы воевали на Южных Равнинах. Зима становилась все холоднее, а мы нападали, и прятались, и нападали снова. Под конец до нас дошло известие о том, что Ревелвуд пал и что сам Ревелстоун в осаде. Тогда мы вернулись в Мифиль. С ломиллиалором Высокого Лорда Морэма, силой Морехода и знаниями, которые я вынес из Лосраата, мы в течение трех дней вызывали тебя в Страну, и, в конце концов, нам это удалось. Поверь, это было нелегко.

Картины страшного разорения Страны вспыхивали во время этого рассказа в сознании Кавенанта, но он отогнал их прочь, до того времени, когда будет способен спокойно думать об этом, и спросил:

– Но как? Я думал, только Посох Закона…

– Когда погибла Высокий Лорд Елена, многое нарушилось, – резко ответил Триок. – Зло распространилось по Стране. Посох давал силы Добру и ограничивал Зло. Теперь эти ограничения исчезли. Разве ты не чувствуешь, как необычна эта зима, как все вокруг дышит Злом?

Кавенант с содроганием понял, что Триок прав. Чувство вины, которое он испытывал из-за смерти Елены, с новой силой охватило его, и он перевел разговор на другое:

– И все же я не понимаю, зачем ты сделал это. После того что произошло с Леной.., и Еленой.., и Этиаран, – он не смог заставить себя назвать вещи своими именами, – у тебя было меньше, чем у кого бы то ни было в Стране, причин желать моего возвращения. Даже Трелл… Мореход, наверное, может забыть, но ты – нет. Не понимаю, какие у тебя могли быть причины…

Триок ответил резко и быстро, словно уже не раз это обдумывал:

– Учителя Лосраата придают очень большое значение твоему возвращению – это мотив. Мореход, который сражается за Страну, хочет, чтобы ты был здесь, – это мотив. Сама Страна – мотив. И Лена, дочь Этиаран, все еще живет в подкаменье Мифиль. В последние годы своей жизни Этиаран, жена Трелла, часто повторяла, что долг живых состоит в том, чтобы придать смысл жертвам умерших. Однако мне бы хотелось, чтобы приобрели смысл и жертвы тех, кто еще жив. После.., после того оскорбления, которое ты нанес Лене… Она спряталась, не сказав никому ни слова, чтобы ты смог добраться до Лордов и передать им свое сообщение. Это – жертва, и у нее должен быть смысл, Неверящий.

Кавенант ждал от Триока обвинений, но не удивился. Елена в свое время предупреждала, что Триок глубже и сильнее, чем кажется на первый взгляд. И все же Кавенант даже сейчас удивлялся, не понимая, откуда Триок черпал свою силу. Он был простым пастухом. Девушку, которую он любил, обесчестили, а ее незаконнорожденная дочь выросла и прониклась самыми нежными чувствами к тому, кто совершил насилие над ее матерью. Но что-то же заставило Триока отправиться в Лосраат – овладевать там опасным знанием, к которому у него от природы не было никакой тяги. Он участвовал в партизанской войне за Страну. И теперь ради нее же вызвал Кавенанта, движимый своим собственным суровым понятием о милосердии. Кавенант хрипло произнес:

– Ты остался верен своей Клятве. “Я в долгу перед тобой и за это тоже, Фоул”, – мысленно добавил он.

Внезапно Триок вскочил. Морщины вокруг его глаз стали заметнее, когда он приблизил лицо к Кавенанту, изучающе глядя на него.

– Что ты собираешься делать?

– Спроси меня об этом попозже. – Кавенанту было нестерпимо стыдно смотреть в глаза Триока, и он потупился. – Пока я не готов.

Он сжал в кулак руку, на которой было надето кольцо.

– Всему свое время, – произнес Мореход. – Тебе нужно как следует отдохнуть.

– Думай скорее, – сказал Триок. – Нам пора уходить отсюда.

Резко повернувшись, он отошел к своим товарищам, сидящим около второй чаши с гравием.

– Он – хороший человек, – мягко сказал Мореход. – Ему можно доверять.

"О, я, без сомнения, доверяю ему, – подумал Кавенант. – А что мне еще остается?” Несмотря на теплые одеяла, он снова почувствовал холод. Подвигаясь ближе к чаще с огненными камнями, он заметил тень беспокойства, мелькнувшую на лице Великана. Подумать только. Мореход по-прежнему заботился о нем – о нем, который сделал так мало, чтобы заслужить эту заботу! Кавенант торопливо произнес:

– Я еще ничего не знаю о том, что случилось с тобой. Великаны… Я не знаю, что произошло с ними. И ты… Твои шрамы… – Говоря, он испытующе вглядывался в лицо Морехода. – Сейчас я повеселю тебя. Ты по-прежнему любишь забавные истории? Знаешь, чего я боялся после того, что случилось в Ущелье Предателя? Боялся, что ты вернешься к остальным Великанам и.., и убедишь их больше не сражаться, выйти из игры. Ну, что скажешь? Забавно?