Сила крови IV

— «Я объявляю награду в один миллиард кредитов за голову указанной особы. А также по сто миллионов за головы всех остальных. И я обещаю — награда обязательно будет выплачена!»

Трансляция завершилась, еще целую секунду на недавно бурлящей улице стояла мертвая тишина, люди позабыли о страхе, глядели в мертвый экран, и у каждого перед глазами стояли сумасшедшие цифры, объявленные в награду за германскую принцессу.

Первым не выдержал Курц, неожиданно звучно икнув. Майя нервно рассмеялась. Я прицокнул и слегка удивленно выдохнул. И лишь Вилора остановившимся взглядом продолжала смотреть в темный экран.

Глава 9

— Он не посмеет этого сделать! — гневно воскликнула Вилора.

— Он уже это сделал, — усмехнулся я и добавил: — Причем публично, во всеуслышание.

Княжна резко повернулась ко мне.

— Ты что не понимаешь, что это значит? Это против все устоев, против всех основ, на которых зиждется миропорядок!

С моей стороны последовало равнодушное пожатие плеч. Этого не могло быть никогда, но тем не менее это случилось: за одну из наследных принцесс императорского дома вульгарно назначили награду. Во всеуслышание. Объявив об этом на весь свет.

Вилора все еще гневно сверкала на меня глазами, ожидая ответа. Воспитанная в духе своего времени, где обладающие магическим даром аристократы считались чуть ли не высшей расой, вдруг случилась ситуация, где одну из них свели на уровень обыкновенной преступницы. Это хорошо врезало по мозгам.

— Ты что действительно не понимаешь?! — девушка топнула ножкой.

Я снова пожал плечами и предположил:

— Рыжей фройляйн отрежут голову и привезут ее Вогеру?

Зря сказал, казалось стройная блондинка была готова лопнуть от злости. Или бросится на меня. В зависимости от того, какая черта характера победит.

Победило благоразумие.

— Ты же один из нас! Из Старшей Крови. Как ты можешь такое говорить?!

— Полагаю за один миллиард кредитов найдется немало желающих кто захочет это сделать, — как мне казалось примирительно произнес я.

Я и в самом деле так думал, и если откровенно — не отказался бы от такого куша, если бы не понимал с каким риском связанна подобная операция. Хотя лишний миллиард на земле, конечно, не валяется. Заманчиво, очень заманчиво.

— Ты же Мещерский! Твой род ведет свое основание со времен появления первых княжеств! — она все никак не могла понять почему я столь спокойно принял обращение Вогера.

Да, Мещерские очень древний род. Гордые, надменные… жестокие. Они никогда ни перед кем не склоняли головы. Их история насчитывала тысячу лет. И первые упоминания в исторических хрониках о них действительно относились ко временам становления зачатков государственности русских земель.

Но в этом и была беда. Точнее преимущество. Род с настолько древними корнями не видел ничего зазорного в том, чтобы объявить за голову врага награду. Для них такое в порядке вещей. И неважно, из какой семьи происходил враг, из обычных простолюдинов, или из особ императорской крови. С высоты происхождения Мещерские смотрели на все с одинаковым равнодушием.

Этого Вилора не могла понять, и принять. Потому что ее род, несмотря на отношение к кланам, все равно не мог похвастать настолько древней родословной.

— Она член правящего германского императорского дома, — по слогам произнесла княжна. — То, что совершил Вогер — немыслимо.

Я снова пожал плечами, кажется уже в третий раз за последние пять минут.

— Не думаю, что губернатор такой дурак, чтобы делать подобные заявления исключительно на эмоциях.

Вилора подозрительно уставилась на меня. Ни Курц, ни Майя не вмешивались в разговор, понимая, что когда два аристо ведут беседу на столь сложную тему, лучше помалкивать.

— Что ты имеешь в виду?

— Что Вогер не идиот и не сделал бы подобных заявлений, не заручившись поддержкой более сильных игроков. Он губернатор Колоний, но не единовластный правитель. По крайней мере не в традиционном смысле этого слова.

Я и в самом деле не мог понять, почему должен объяснять столь очевидные вещи. Дочку герцога должны обучать интригам и умению видеть подоплеку событий. Единственное что ее сейчас оправдывало это шок, когда привычный мир рушился, заменяясь чем-то другим. Чем-то настолько чуждым и незнакомым, что от этого хотелось бежать. Если не физически, то хотя бы в уме.

А объявлять открыто о награде за голову императорской дочки — это действительно несомненная глупость. А точнее по всем признакам склонность к суициду. Если бы не одно «но» — за все время пока я наблюдал за губернатором Вогером, я убедился, что это довольно умный и хитрый человек, а главное весьма опытный политик. Он долгие годы умудрялся лавировать между интересами велики держав в Южном полушарии, оставаясь на плаву и крепко удерживая в своих руках власть.

И тут такой прокол — экспрессивное выступление, основанное на эмоциях.

Не верю.

— Вогеру конец. Ему самому оторвут голову и привезут ее императору Фридриху, — решительно заявила Вилора. Но как-то неубедительно, словно в первую очередь стараясь убедить саму себя.