Сила крови IV

Скорость восстановления стала неприятным открытием. Все-таки ментат силен, а значит нельзя отпускать. Впрочем, речи о свободе вообще не шло. Посмевший злоумышлять против рода Мещерских по умолчанию повинен в смерти.

Мысль-уверенность скользнула по краю сознания, как эхо памяти предков.

Отпускать нельзя, но что делать? Оставить в камне, рано или поздно сойдет с ума, а это бесполезная трата ценных ресурсов. Превратить в живой артефакт? Как идея. Или сделать стража, заключив в одну из статуй. А может обратить в слугу, наподобие Ключника? Нужные ритуалы и практики известны, процесс превращения сложный и трудоемкий, требующий запредельной концентрации, но вполне выполнимый. Вопрос, нужен ли второй Ключник? Или лучше использовать тень как-нибудь по-другому?

— Имя? — обманчиво мягким голосом спросил я. И шевельнул пальцами, сжимая незримую клетку, заточенной в камень сущности. Через магический фон долетел вопль — крик зверя, запертого в ловушке.

Он не хотел, но не мог не говорить, не отвечать на вопросы. Ведь если вопросы прекратятся, то его оставят в покое. Одного, в пустоте нескончаемой бездны, сплетенной при помощи нитей астральной энергии, откуда нет выхода.

Его личность, его сознание, его воля и характер, все то, что формирует человека, сейчас заперто здесь. Но одновременно, он находится где-то в глубинах Астрала. Сложная для понимания вещь, но именно так оно все и было. Я сам толком не понимал всей сложности сотворенной в незапамятные времена ловушки в виде алтарного камня. Но кажется он одновременно находился в разных слоях реальности, уходя далеко в астрал внутренний структурой, созданной на принципах артефактов крови — через боль, страх и смерть.

И это больше всего пугало пленника — непонимание как такое возможно, как его выдернули из живого носителя и запихнули в нечто недолжное существовать.

В свое время предки огромное количество врагов зарезали на этом булыжнике, пока не придали ему нужные свойства. В основном конечном других одаренных, и в большинстве своем иноземцев: чехов, поляков, словаков, тевтонов, франков, бритов и других, кому не повезло встать на пути Мещерских.

Сам пленный маг в реальности находился где-то за тысячи миль, его тело лежало на удобной лежанке, скорее всего подключенное к медицинскому оборудованию. И теоретически, он мог еще вернуться назад, если бы вдруг получил свободу.

Именно эта надежда подпитывала его, вместе с возможностью остаться в пугающей черноте навсегда, давила бетонной плитой на сознание, вынуждая отвечать на вопросы, которые при иных обстоятельствах остались бы без ответа.

— Имя?

— Чезаре Фархат, — шепотом сломленного разума долетел тихий шепот.

Мне демонстрировали смирение и покорность. Он все еще надеялся переиграть меня, но на этот раз не при помощи силы, а с помощью интеллекта. Ведь он видел перед собой юнца. Да разбудившего Силу крови, да сумевшего совладать со свалившейся на голову мощью, но все же юнца, почти не имеющего жизненного опыта и не искушенного в хитрых интригах.

Жаль будет его разочаровать…

Чезаре Фархат, хмм… италиец? Судя по всему с арабскими корнями, или около того. Скорее всего дите эпохи расцвета независимых полисов, вроде Милана и Венеции, когда Апеннинский полуостров лишь с натяжкой назывался единым государством. Времена торговых республик, мощных кланов и непрекращающихся междоусобиц.

В памяти шевельнулось слабое воспоминание, переданное через кровь предков — «война за наследие семьи Боргезе». Тогда Мещерские поучаствовали в борьбе, выйдя на непривычный для себя средиземноморский простор.

Кто-то из союзных русских кланов захватил нынешний Тунис, организовал там колонию и начал грабить торговые караваны европейцев, пригласив присоединиться всех желающих. В тот момент у предков Тимофея наблюдался избыток сил, клан находился на пике могущества, и мог себе позволить выделить отдельный экспедиционный корпус «развлечься» в далеком западном море.

Банальные грабежи быстро надоели русским кланам, и они включились в локальную борьбу на местном уровне, выступая иногда в качестве наемников, иногда на собственной стороне, напрямую влияя на облик южнополитического лица Европы.

Они даже в Испании отметились, выступив на стороне инфанты Филиппы, когда закачался трон под испанским королем.

Закончилось все ожидаемо — взбешенные наглым вмешательством русов в регионе, который до этого считали полностью своей вотчиной, франки организовали огромный поход, собрав под свои знамена внушительные силы. Кровью лягушатники конечно умылись, потеряв почти половину флота, но Мещерских и союзников из Туниса выбили, дав беспрепятственно уйти через Босфор.

Все это молнией пронеслось у меня в голове. События далеких дней, случившиеся задолго до моего рождения, по идее не могли быть причиной нынешней ситуации. Все так, если бы речь шла об обычных людях. Аристократы же, особенно из Старых семей, совсем по другому смотрели на время. Их вражда могла длиться столетиями. Долг крови мог передаваться по наследству вместе с родовым гнездом и бушующим в венах урагане силы.