Сила любви

Соня… Странный звонок. Только хотела ответить, как абонент перестал звонить. Непослушными корявыми пальцами только на третий раз изобразила нужный рисунок на графическом пароле, и позвонила подруге.

Как только пошло время на экране, предупреждая, что абонент принял звонок, хрипло, не совсем проснувшись, произнесла:

– Привет. Что-то случилось?

В ответ ни звука, и я сразу нахмурилась, вновь спрашивая:

– Соня…

– Паша… бросил нас… – ответила сдавленным деревянным голосом Поливина и вновь замолчала.

Понимая, что это не обычное возмущение, взволнованно выдохнула:

– Что случилось?

Тишина… такая пронизывающая, тяжелая, что отчетливо чувствовала молчаливую боль подруги.

– Кристи… он… В общем, Павел позвонил… и попросил меня… подать на развод, так как у него скоро родится сын.

Слова оглушили, и на минуту потеряла дар речи, пытаясь все соединить воедино и понять, что к чему. Не уточняла ничего, только задала самый важный вопрос:

– Где ты?

– Я… дома… и…

– Сейчас буду, – буркнула, и мгновенно отключилась. Судорожно оттолкнула одеяло, и кинулась в гардеробную, надевая джинсы и водолазку. Схватив ключи от машины, быстрыми шагами направилась на выход, налетая на Кирилла, стоявшего в дверях в одних боксерах. Литунов сильно сжал меня за плечи и, посмотрев на железную связку в дрожащих руках, спокойно осведомился:

– Куда собралась?

– К Соне… Мне очень нужно, – тихо выдавила, умоляя глазами отпустить. Возможно, мой встревоженный взгляд все сказал за меня, и он только кивнул, а потом произнес:

– Я сам тебя отвезу.

Отступив в сторону, муж схватил спортивные теплые вещи с полочки его шкафа-купе, и принялся торопливо одеваться. Повернулась к нему и выдала:

– Я не знаю, сколько там буду.

– Одну не отпущу в таком состоянии, – уперто отчеканил Кирилл, а потом добавил: – У тебя руки дрожат, куда тебе машину вести?!

Кивнула и через три минуты брела следом за ним, пытаясь не отставать. Взяв теплые вещи в гардеробной, оделись и вышли из дома, направляясь в гараж, где стоял черный внедорожник Литунова. Села и сжала телефон, переживая за Соньку. Всю дорогу молчали, а когда уже подъезжали к нужному дому, Кирилл заметил:

– Позвонишь мне, когда поговорите… и я через пять минут буду здесь.

Я кивнула, а потом спросила:

– А ты?

– Съезжу к другу, он здесь поблизости живет, давно хотели встретиться.

– Такая рань… шестой час, и завтра суббота. Может тебе домой? Я честно не знаю, когда…

– Все понимаю, поэтому позвонишь, как соберешься. А насчет друга не переживай, он будет рад пообщаться… даже в такую рань, а так мы вечно с ним в работе,– произнес Кирилл, накрыв мою руку своей ладонью.

Посмотрела на него и благодарно прошептала:

– Спасибо.

Мужчина кивнул, и ласково провел по щеке пальцами, а потом замер и недовольно произнес:

– Я провожу, а то вдруг Боглашин встретится.

– Конечно, – подтвердила я, надеясь, что такого не случится, и мы вышли из машины. Муж недовольно посмотрел на мой внешний вид и произнес:

– Прохладно одета.

– В машине же, – пролепетала, надеясь оправдаться.

– Заболеешь, буду лично лечить, что тебе точно не понравится, – пробурчал он, накинув капюшон от пуховика мне на голову и взяв за руку. – Если вдруг, что понадобиться, звони.

– Хорошо, – произнесла я и тяжело выдохнула, видя, что входная дверь открыта. Очевидно, специально для меня. Сжав руку мужа и тут же отцепив, вошла в квартиру, а Кирилл отправился назад по коридору.

Быстро разделась и сразу направилась в кухню, единственную комнату, где горел свет. Соня в домашнем ситцевом халатике зеленого цвета сидела за столом, напротив открытого настежь окна, совсем не замечая лютого мороза. На столешнице стояла полная, даже не открытая, бутылка коньяка, судя по этикетке «Молодым!» это подарок на их свадьбу, чтобы открыть на какое-то событие. Рядом валялась пачка дамских тонких сигарет, но также невскрытая. Одно время после института Сонька баловалась, но, встретив мужа, тут же бросила курить.

Подошла к ней и закрыла окно, а потом направилась к кухонному гарнитуру и включила чайник. Еще неизвестно, сколько она так сидела, нужно залить в нее несколько кружек горячего чая, чтобы завтра не слегла с высокой температурой. Села рядом на стул, и посмотрев в ее больные глаза, спросила:

– Ты как?

– Хреново, – тихо бросила Соня, а потом закрыв глаза ладонью, тяжело выдохнула и поделилась: – Прикинь, думала, нажрусь, но посчитала… что эта сволочь не стоит того, чтобы я завтра помирала от головной боли и полдня обнимала унитаз, а курить… нельзя, Веруньчик сразу расстроится. Так что… – процедила она и с яростью откинула сигареты со стола, отчего они упали на пол.

– Правильно. Не стоит, этим не поможешь и не изменишь ничего, – с сожалением произнесла я.