Сила любви

Джонти в смущении развязала ленты на чистой рубашке, которую помогла ей надеть Немия, и обнажила упругую белую грудь. Немия помогла ей вложить сосок в маленький ротик. Ребенок жадно зачмокал, и Джонти испытала ни с чем несравнимую радость. Она крепче обняла тугой сверток.

— Он никогда не отнимет тебя у меня, — прошептала она.

— Можешь на это рассчитывать, — тихо сказал Лайтфут. — Джим и я придумаем, что сделать, чтобы этого не произошло.

Немия пессимистично, с сомнением, покачала головой.

— Мак Байн — очень решительный человек. Если он узнает, что у него есть сын, я уверена, что даже сам черт его не остановит — он заберет Коти.

Может быть, черт и не смог бы его остановить, — мрачно сказал Лайтфут, — но нож Джима, воткнутый в сердце, остановит его наверняка.

— О, я бы не хотела, чтобы до этого дошло! — испуганно сказала Джонти.

Заметив беспокойство в ее глазах, индеец предупреждающе посмотрел на индианку и уверенно сказал:

— Не беспокойся, Джонти. Ты не потеряешь своего маленького воина, и никто никого не убьет. Время все расставит на свои места.

Лайтфут глубоко и облегченно вздохнул, заметив, что Джонти успокоилась, и повернулся к Немии.

— Корова мычит. Думаю, надо подоить ее.

Индеец и Джонти подмигнули друг другу. Баттеркан и Немия никак не могли друг с другом поладить. Они не поладили с самого начала, когда Джонти, слишком располневшая из-за беременности, не могла сесть возле коровы и стала учить индианку доить корову.

Джонти с благодарностью вздохнула, когда Лайтфут пошел в коровник вслед за Немией. Сегодня утром они задержатся там. Индеец удовлетворит свое желание, так как ночью роды помешали им. А у Джонти будет время немного побыть наедине со своим сыном.

Вложив палец в маленькую ручонку, которая лежала на ее груди, она нежно разговаривала с новорожденным, поглаживая большим пальцем мягкую кожицу.

— Мы с тобой будем большими друзьями, малыш. Когда ты станешь взрослым и окрепнешь, ты будешь помогать маме на ранчо. Мы сделаем наше ранчо самым лучшим в округе. Люди будут указывать на тебя и говорить: «Вот идет Коти Рэнд, крупнейший владелец ранчо в округе».

Коти Рэнд. Джонти озабоченно нахмурилась. То, что у сына будет ее фамилия, скажет миру о том, что ее сын — незаконнорожденный. Коти это может осложнить жизнь. Ей самой было нелегко. Будет ли он, в свое время, винить ее, ненавидеть за клеймо, которое она на него поставила.

Джонти пришла в ужас от этой мысли. Имела ли она право скрывать ребенка от отца? Корд дал бы ему свое имя, объявил бы всем, что это Коти Мак Байн, сын и наследник Корда Мак Байна.

— Но тогда мой малыш никогда не узнает обо мне, — по щеке Джонти скатилась слеза, и она покрепче обняла спящего Коти. — Он никогда не узнает материнской любви, ласки. Он вырастет черствым и бездушным, точно скопирует своего отца.

Она не сможет бросить его. У нее разорвется сердце на части, если она его потеряет. Она обязана дать ему материнскую любовь и защиту. Кроме того, дядя Джим всегда сможет усыновить его. Ее сын будет Коти Ла Тор. Эта мысль успокоила ее, и когда Немия вернулась в дом, мать и ребенок мирно спали.

Глава 24

Джонти стояла на крыльце коттеджа, размышляя о том, куда ушло солнце. Незаметно подкрался сентябрь, принеся с собой ясные холодные ночи и небольшие морозы. Целый день осенний туман окутывал долину, но теперь, с заходом солнца, прилетел ветерок и согнал туман, и воздух стал прозрачным.

Она улыбнулась Лайтфуту, который вышел к ней на крыльцо.

— Завтра мне надо пойти на охоту, — сказал он. — Наши запасы мяса испортились. Немия сказала, что мухи отложили в нем яйца. Я возьму с собой Волка, поэтому, когда я уйду, будь поосторожней. Закройте ставни на окнах и заприте двери, а когда будете делать что-то по хозяйству, берите с собой пистолеты.

— Не волнуйся, Джонни. Я буду очень осторожна, — Джонти вздрогнула, вспомнив о толстом Понче.

— Я уйду затемно, — сказал Лайтфут, сходя с крыльца. — Сегодня буду спать в сарае, чтобы не разбудить утром Коти.

Джонти сидела на крыльце, пока темнота не спустилась на долину. Стало холодно. Она оставила беспокойные мысли о Корде, которые всегда посещали ее в минуты отдыха, и вернулась к домашним делам.

Когда Джонти зашла в дом, Немия зажигала лампу.

— Коти спит? — спросила Джонти, бросив быстрый взгляд на колыбель, из которой так быстро вырастал ее сын.

— О да. Он заснул сразу же, как только ты его покормила, — ответила Немия. — Коти — славный малыш, — она отвела взгляд в сторону и, смущаясь, сказала: — Я сейчас пойду в сарай. Не забудь закрыть за мной дверь.

Джонти спрятала улыбку в уголках губ: Немия не очень-то тонко намекнула, что она не придет сегодня домой.

«Любовь этой пары в самом цвету», — подумала она, провожая индианку до двери и запирая засов. Затем Джонти пошла к себе в спальню и опустилась на колени перед своим спящим ребенком. Она с любовью смотрела на маленькое личико, с каждым днем все больше походившее на лицо отца. Джонти нежно погладила белые волосы, которые уже начинали виться, чувствуя угрызения совести за то, что отец не знал о существовании ребенка.