Сила мечты

– Ворон предупредил, кузен отвернулся, а Джек не успел, – поняла Лелька.

– Да, так и было.

– Почему они тогда молчали?!

– Потому что Джек не станет смешивать Ворона с грязью, а захаровский кузен еще неизвестно, что бы выкинул!

– Это тебе Захарова рассказала?

– Нет, она подтвердила то, что рассказал мне Джек.

– Какой хороший мальчик твой Джек, – хмыкнула Лелька. – Спасибо ему огромущее! Я побежала!

– Ты куда? За Захаровой? Да ну ее!

– Я к Ворону! – прокричала Лелька, нисколько не сомневаясь в правильности своих действий.

И чего она только ждала столько дней? Неужели где-то в глубине души у нее сидел червь сомнений в том, что Ворон может поступить несправедливо?!

Лелька прибежала к дому Ворона и остановилась у подъезда, чтобы отдышаться, перед тем, как подниматься наверх. Но подниматься не пришлось, Ворон сам вышел ей навстречу. Конечно, он этого не планировал, такие планы были у Судьбы, это она своей хозяйской рукой столкнула их нос к носу.

– Привет! – бросилась к нему Лелька.

– Привет, – буркнул Ворон, отступая от нее.

Обошел и пошел дальше, словно встретил не ее, а надоедливую соседку, требующую не включать на полную громкость музыку по вечерам.

– Подожди! – не смирилась с таким поведением Лелька. – Ворон! Подожди.

Это было волшебное слово. Лелька знала, что ему нравится, когда она его называет Вороном.

Он замедлил шаг, и это дало возможность Лельке обежать его и заскочить вперед, перекрыв ему дорогу.

– Я знаю, что тогда случилось! Я знаю, ты не виноват! Вернее, виноват, драться нехорошо, но…

Ворон дослушал ее, мрачно хмыкнул, обошел и пошел дальше.

– Да стой же ты! – разозлилась на него Лелька и обеими руками схватила за куртку на спине.

– Порвешь, – удивился Ворон.

Но остановился.

– Конечно, ты виноват, – с жаром принялась ему доказывать Лелька. – Разве можно кулаками решать проблемы?! Понятно, что порой хочется врезать таким людям, как захаровский кузен. Но получается – себе дороже. Подожди!

Ворон остановился и молча наблюдал за тем, как эмоционально Лелька пыталась сказать то, что можно было высказать всего лишь тремя словами. Об этом она догадалась чуть позже, стоя перед ним и глядя в его бездонные и темные от печали глаза.

– Я тебя понимаю.

– Что? – прищурился Ворон так, словно получил укол в сердце.

– Я тебя понимаю, Ворон, – повторила Лелька. – На твоем месте я бы тоже ему врезала. И не стала бы предупреждать!

– Драться нехорошо, – усмехнулся он.

– Нехорошо ссориться со своими друзьями и девчонкой, которая тебя лю…

– Которая что? – напрягся Ворон, и в его глазах появились огоньки надежды.

– Которая тебя ищет и ждет!

– Знаешь, моя мама всю жизнь любила моего отца. А он даже не знал, что я родился. Я злился на него и спрашивал, как она может его любить?! Она отвечала, что, когда любишь человека, любишь со всеми его недостатками.

– У тебя нет недостатков, – прошептала Лелька.

Ворон прижал ее к себе, плотнее укутал в шарф, пряча от промозглого ветра, решившего неожиданно взять себе в помощники мокрый снег.

– Я тебя провожу. – Он обнял ее и повел домой.

– Ты идешь на тренировку? – догадалась Лелька.

Ворон кивнул.

– А на занятия в школу завтра придешь? Ворон! Марина Николаевна тебя просит прийти. Тебе наставят прогулы, снизят оценки. Зачем? Нам ведь нужно поступать в университет. Ты позанимаешься со мной еще немного, чтобы мы поступили на один факультет?

Черные глаза Ворона смеялись. Его хорошее настроение выдали мелкие лучистые морщинки у глаз.

– Так ты придешь завтра в школу?

– Приду, – пообещал Ворон.

Он довел Лельку до дома, открыл дверь в подъезд, посмотрел, как весело она взбегает по лестнице, и исчез.

А Лелька кинулась к окну! На радостях она забыла договориться о вечернем звонке! Ведь мобильный телефон у Ворона лежал в отключке, как его соперники. А стационарного аппарата у них не было.

Но оконные рамы, заклеенные чьей-то заботливой рукой на зиму, не поддавались. Сколько Лелька ни дергала за фрамугу – бесполезно. Она лишь посмотрела, как он уходит вдаль, и решила дожить до завтрашнего дня. Просто дожить до следующего утра, когда увидит своего Ворона.

– …Есть такой синдром ненужности, – рассуждала на следующее утро Неля Захарова, по-королевски восседая на парте Ворона. Стайка мальчишек и девчонок ее внимательно слушала. – Так вот, у Ворона такая проблема – он чувствует себя никому не нужным. У него же ничего нет! Он ничем не может заинтересовать привлекательную девчонку…

Она сложила одну длинную ногу на другую и покачала ею, демонстрируя всем свои новые туфельки.

– Он ничего собой не представляет, – продолжила Захарова, нахально усмехаясь вошедшей в класс Лельке. – Пустое место. – Она похлопала ладонью по его столу. – Потому и накинулся на первую попавшуюся девчонку, которая его похвалила за какую-то мелочь. Только им ничто не поможет. Его придется хвалить и хвалить, и когда-нибудь это ей надоест. Но он ее бросит первым. Ведь у него болезнь – синдром! Ему жизненно необходимо чувствовать себя ненужным. Страдание – его фишка. Из-за его страданий ему многое сходит с рук, вернее, с кулаков…