Сила мечты

Прямо в разгар шторма дома, в Австралии, у мамы состоялся, наверно, самый неприятный в жизни телефонный разговор. Ей позвонили из Австралийского центра координации спасательных работ с сообщением, что сработал один из моих аварийных радиобуев (прибор, подающий сигнал в чрезвычайной ситуации). От удара волны автоматический радиобуй, прикрепленный под обвесом мостика, включился без моего ведома. К счастью, я позвонила всего через несколько минут после этого, прежде чем кто-то начал серьезно паниковать. Я очень разозлилась на тупой прибор, который сработал и так всех напугал!

Впрочем, нам не удалось пережить шторм совсем без ущерба. Сломалось много небольших деталей, но, к счастью, ничего такого, без чего мы не смогли бы двигаться дальше. Думаю, следует выразить огромную признательность нашему монтажнику, Дэвиду Лэмбурну, за то, что мачта все еще на месте и, судя по всему, в отличном рабочем состоянии. Тарга на вид еле-еле держится, еще солнечная панель по правому борту вся погнута, а флюгарка теперь торчит немного под углом, но, к большому удивлению и счастью, по-прежнему прекрасно работает (держись, Паркер!). Еще в нескольких местах порван грот, и один пиллерс^[69] погнулся.

Внизу, в каюте, настоящая зона бедствия. Все еще влажное или мокрое насквозь. Шкаф развалился на части, и куски его разлетелись по всей яхте, как и остальное оснащение. Плита теперь не зажигается, но, надеюсь, все же заработает, когда подсохнет.

Разобравшись с самыми тяжелыми последствиями разрушений и как следует выспавшись, я все еще ощущаю себя как гигантское желе. Руки и ноги у меня тяжелые и ноют, и, конечно, я обзавелась чудесной коллекцией синяков! Это физическое состояние, а морально я чувствовала себя так, будто постарела лет на десять, но теперь я пришла в норму и снова в хорошем настроении. Ведь мы скоро минуем половину пути.

Когда ветер наконец успокоился, мне был подарен потрясающий закат, а когда я разбирала палубу, рядом задержалась пара дельфинов, будто проверяя, все ли в порядке.

Я безумно благодарна Брюсу. Он идеально справился и говорил именно то, что надо, каждый раз, когда я звонила. А еще Бобу, который всю ночь не спал и сообщал мне все новые прогнозы о том, когда ожидается ослабление ветра.

Я могла бы продолжать бесконечно, но лучше остановиться прежде, чем моя запись в блоге превратится в роман, ведь у меня здесь еще полно работы!

Я не очень беспокоилась, когда погода начала ухудшаться. Но когда измерительные приборы показали, что порывы ветра превышают 60 узлов, я начала осознавать, что предстоит не просто очередной шторм. Я этого не ожидала, поэтому, когда спускала грот, не успела сделать это как следует. Мне еще придется пожалеть о том, что я так замешкалась.

Пока волны только накапливали мощь на первой стадии шторма, я оставалась в кокпите, управляя яхтой вручную, а затем, когда море слишком разыгралось, сидела и следила за тем, как автопилот упорно борется, направляя нас, помогая скользить вниз по волнам. Ветер, плотный от брызг, нес ледяной холод, с силой ударял в стенки и пробивался внутрь. Он бил и жалил каждый незащищенный кусочек кожи.

Шторм все набирал силу, и волны буквально загипнотизировали меня, наполнив благоговейным ужасом. Я и раньше видела большие волны, но таких – никогда. Это были настоящие необъятные стены из воды. Я много лет подряд рисовала их в воображении, прикалывала фотографии яростных южноокеанских волн к переборке нашей семейной яхты, Home Abroad («Всюду дом»), но ничто не смогло подготовить меня к их реальной мощи и красоте.

«Розовая леди» шла под одним только маленьким штормовым стакселем и держалась отлично, как я и ожидала. Но через несколько часов мои нервы так натянулись, что практически бренчали. Шторм все усиливался, волны становились все выше, и я, почти не закрывая рта, выкрикивала ободряющие слова яхте и автопилоту. Если позади нас вставала на дыбы особенно большая волна, я во весь голос предупреждала их об этом, будто меня можно было расслышать в реве ветра: «Давайте, девочки, готовьтесь! Большая волна идет!»

Когда гребень волны ударял нам в бок, я, хватаясь за все, что попало под руку, вопила снова и снова: «Держись, держись, давай, ты справишься!» Сейчас даже не знаю, говорила я с «Розовой леди» или с самой собой. Когда нас подхватывала волна, и мы скользили с нее носом вниз, я кричала: «Ровнее, ровнее».

Когда мы попадали во впадину между волнами, на несколько секунд становилось тихо (по крайней мере, тише, чем прежде), потому что водяные горы по обе стороны яхты заглушали шум ветра. И можно было кричать уже не так сильно: «Отличная работа, девочки, замечательно работаете в команде». Чувствуя, что яхта взбирается на следующую волну, я выкрикивала: «Еще разок, ну давайте. Мы справимся!»