Сила мифа

Иногда Невидимые Силы посылают нам знаки в обличье животных-посланников. Но сегодня животные-посланники больше не нужны для того, чтобы учить и направлять людской род, как это было в первобытные времена. Медведи, львы, слоны, альпийские козлы и газели теперь живут в клетках в зоопарках. Человек больше не новичок в мире неисследованных равнин и лесов, а наши соседи – не дикие звери, а другие люди, с которыми мы боремся за пространство и блага на этой планете, не переставшей вращаться вокруг огненной звезды. Мы живем не во времена охотничьих племен эпохи палеолита, которым, тем не менее, обязаны формой наших тел и сложившейся психикой. Однако память о животных-посланниках все еще живет внутри нас. Смутные воспоминания о них просыпаются, когда мы оказываемся в дикой местности и слышим раскаты грома или когда входим в пещеру с замечательными наскальными рисунками. И неважно, в какие темные глубины погружались шаманы во время транса, то же самое есть в нас и сейчас, и оно приходит к нам во сне.

Джозеф Кэмпбелл. «Путь животных сил»[23]

МОЙЕРС: Считаете ли вы, что поэт Вордсворт прав, говоря: «Наше рождение – лишь сон и забвение. Душа, восходящая с нами, нашей жизни звезда, зашла в другом месте. И приходит издалека». Как вы думаете, это так?

КЭМПБЕЛЛ: Да. Конечно, но не полное забвение, потому что у нервных клеток в нашем теле есть память, которая формирует нашу нервную систему в соответствии с окружающей средой и потребностями организма.

МОЙЕРС: Чем наши души обязаны древним мифам?

КЭМПБЕЛЛ: Древние мифы создавались для того, чтобы привести в состояние гармонии тело и ум. Ум может «бродить и хотеть» таких вещей, которых «не хочет» тело. Мифы и обряды – это средства, при помощи которых ум приходит в гармонию с телом, а образ жизни – в соответствие с правилами и циклами природы.

МОЙЕРС: Эти древние истории продолжают жить в нас?

КЭМПБЕЛЛ: Именно. И сегодня этапы человеческого развития точно такие же, как и в древние времена. Ребенку прививаются дисциплина и послушание, он зависит от других. Но эту зависимость следует преодолевать по мере взросления, чтобы начать жить независимо и с полной ответственностью. Если пройти эту стадию и преодолеть зависимость не удастся, то это станет основой для развития невроза. Затем наступает другая фаза: когда вы завладели миром, освоили его, вы переживаете кризис – это фаза ухода и отчужденности.

МОЙЕРС: И потом смерть?

КЭМПБЕЛЛ: Потом смерть. Вместе с ней абсолютный разрыв привязанностей и абсолютное освобождение ото всего. Итак, миф служит двум целям: интегрировать человека в этот мир – и это как раз функция народных историй, – а затем помочь ему уйти из мира. В представлениях народа как бы раскрывается элементарная архетипическая идея, которая призывает обратить взор на внутренний мир.

МОЙЕРС: И мифы рассказывают нам, как другие прошли этот путь и как его можем пройти мы сами, так?

КЭМПБЕЛЛ: Да, но они также раскрывают красоту этого пути. Я особенно хорошо понимаю это сейчас, стоя на пороге последних лет моей жизни, – мифы поддерживают меня на этом пути.

МОЙЕРС: Какие именно мифы? Можете привести пример мифа, который помогает именно вам?

КЭМПБЕЛЛ: В Индии, например, есть традиция, согласно которой, переходя от одной стадии к другой, следует менять стиль одежды, даже имя. Завершив карьеру преподавателя, я понял, что мне нужно будет совершенно изменить свой образ жизни, и поэтому я перестал ориентироваться на достижения и стал больше времени уделять расслаблению и наслаждению, чтобы по-настоящему оценить чудо жизни.

МОЙЕРС: Затем наступает последний этап пути, когда вы пересекаете врата тьмы.

КЭМПБЕЛЛ: Ну, это не проблема. Проблема заключается в том, что когда в среднем возрасте тело достигает вершины своих возможностей, а затем постепенно начинает дряхлеть, важно идентифицироваться не со стареющим телом, а с сознанием, которое является движущим механизмом. Это то, что я узнал из мифов. Кто я? Лампа, которая несет свет, или свет, для которого лампа – только носитель?