Сила Мира

Подполковник Толлардо, командир Второй баталии Восемьдесят седьмого пехотного полка, тихо бесится, но ослушаться приказа не может. Если офицеры сами нарушают приказы, чего можно требовать от солдат? Вот и приходится лезть в петлю, пытаясь выполнить идиотский приказ так, чтобы все-таки победить.

Поздно вечером, как раз когда эрхавенцы отправились на задание, в расположение баталии с небольшой свитой (но без единой боеспособной части) прискакал новый командир полка, полковник Бланмениль. От конских боков идет пар, с удил хлопьями падает пена. «Спешил господин полковник, — неприязненно думает Толлардо. — Хочется ему даже не славы (она итак достанется полку, и, следовательно, его командиру), а просто покомандовать. Лично возглавить штурмующие вражеский плацдарм части. О том, что Толлардо и его солдаты тоже не дураки, что два комадира баталии ни к чему, Бланмениль не задумывается. Нельзя сказать, что старик совсем уж ничего не смыслит в военном деле, да и в целом не дурак. Но иногда «закусывает удила», и тогда проще пробить лбом крепостную стену, чем переубедить полковника».

— Их совсем чуть-чуть, не больше роты, — объясняет Бланмениль, бегло осмотрев захваченный врагом поселок. — У нас баталия. То есть три таких роты, и восемь пушек против двух. Верно?

— Верно, — мрачно произносит Толлардо. — Но мы, во-первых, не знаем, все ли это, во-вторых, среди них могут оказаться жрецы, владеющие магией.

— Маги? Что им тут делать? Подполковник, вам что, за каждым кустом жрец Лиангхара мерещится? Утешу вас: маги им нужны не здесь, а в Дексаре.

«Так, это безнадежно. Попробуем зайти с другой стороны».

— Может, попробовать атаковать с разных сторон? Тогда труднее определить, где наносится основной удар.

— Не суетитесь. Зачем хитрить? — усмехнулся полковник. — У нас достаточно сил, чтобы прорваться и так. А водичка в реке не располагает к купанию солдат — не Эрхавен…

— А смогут ли две роты развернуться для атаки? От моря до реки даже тут не больше шестидесяти копий. Дальше перешеек сужается. Получится давка, и как раз под носом у вражеских орудий. Вдобавок нам придется бежать вверх по склону…

— Вы думаете, укрепленные позиции можно взять без потерь?

Вообще-то Толлардо сильно подозревал, что Бланмениль просто хочет выслужиться, загребая жар чужими руками. Но спорить с полковником напрямую не решался. Не потому, что боится — в конце концов, у темесца за плечами не одна битва куда серьезнее нынешней, а у Бланмениля — только командование тыловыми гарнизонами. Хитрить заставляет то, что сопротивление спровоцирует полковника на необдуманный приказ. Лучше осторожно переубедить.

Толлардо докладывал подробно, упирая на то, что позиция у противника очень удобная: тот легко может собрать там все силы, неприятельские пушки стоят на возвышении, спрятанные в прочных каменных домах. Казалось, Бланмениль уже не так категорично настаивает на немедленном штурме, особенно на перешейке, готов подождать, пока будет закончена разведка, но…

В поселке прогремел взрыв, храм Аргишти исчез в круговерти огня и камня. И полковника будто подменили:

— Немедленно уничтожьте бандитов! — едва не срываясь на крик, приказал он. — Даю вам час, Толлардо. Если через час у вас в руках не будет головы вожака этих ребят, полетит ваша. Жрецы взрыв храма не простят!

— Но…

— Что «но»? Не хотите исполнять приказ? Я с самого начала подозревал. Ну что ж, я отрешаю вас от должности и сам поведу баталию в бой. Вы пойдете в первых рядах — может быть, это излечит вас от трусости.

Подполковник дернулся, как от удара, но совладал с собой. По крайней мере, что бы теперь ни случилось, отвечать за это будет не он. В самом худшем случае, погибнет от рук врагов, а не палача. Хотя Бланмениль… Он же угробит баталию!..

Роты подняты по тревоге, построение отнимает совсем немного времени. К тому времени, когда орудия выкачены на позиции и заряжены, обе роты уже построены в плотное каре, ощетинившееся копьями (пока поднятыми к плачущему дождем небу). Со всех сторон каре надежно прикрыто большими пехотными щитами — под пушечным огнем от них, конечно, мало толку, но от арбалетных болтов, стрел, пущенных лучниками, пращных ядер и прочего метательного оружия, какое найдется у осажденных, защитят. Тяжелые щиты сократят потери почти вдвое — только потому от них до сих пор не отказались.

Перед строем на коне гарцует Бланмениль. Если бы полковник сейчас позировал художнику, его можно было бы понять: по крайней мере прежний командир, полковник Лайтери, парадные портреты обожал. Такая у старика была слабость — ну да все мы не без грешка, вдруг вспомнилось Толлардо.