Сила Мира

— Базиль, бежим!

Кричит Айша, она уже встала на ноги и теперь стоит чуть сбоку, ждет, пока он соберется с силами. От боли тварь чуть ослабила хватку, и Ай выскользнула из ловушки. Она права: ослепленный сухопутный спрут шарит вокруг чудовищными щупальцами, ищет обидчиков. Схватившись за руки, Базиль и Айша мчатся через заваленное мертвыми (и, увы, еще не совсем) чудовищами смертное поле.

Вновь встряхивает. Двое привычно бросаются наземь, однако… Однако в этот раз идиоты-маги сотворили что-то особенное. Сверкает неистово-белым (Базиль и Айша как раз лежат носом в землю перед очередной мертвой тушей, иначе навсегда лишились бы зрения; впрочем, и через закрытые веки свет больно режет глаза), веет иссушающим зноем пустыни Мортоза — и вновь могильной плитой падает мерзлый мрак. Они успели зажать уши, и все равно их терзает чудовищный грохот. Наверное, чтобы устроить такой взрыв, мало всего пороха, который израсходовали в битве за Таваллен две армады. Даже точно, ведь после взрыва во все стороны лезет такое…

Угольно-черная мгла напоминает дым больших пожаров, порой случавшихся в Марддаре. Но там дым не разбухал, с каждым мгновением захватывая все новое простанство, не выбрасывал, точь-в-точь как ослепленный сухопутный спрут, щупальца-протуберанцы.

От этой напасти прятаться за трупами бесполезно. Бессмысленно и бежать, ибо сильнейший ветер, сметающий все, не примерзшее к земле, мигом снесет туда, откуда бежишь. Остается позти по заледеневшей кровавшй каше, обдирая и без того окровавленные ладони, ставить на шкуры мертвых тварей алые печати. И молиться — всем Богам разом, от Предвечного Ноэроса до деревенских божков и духов-хранителей семейного очага, чтобы жадное Ничто не выбросило очередной протуберанец как раз там, где двое прячутся от ветра за очередной тушей.

— Слышь, Баз, — уцепившись за плечо, шепчет Айша. — Как плевок…

— Что — как плевок? — не понимает Базиль.

— Хмарь эта черная. Если плюнуть на мостовую, ведь так же растекается…

Несмотря на окружающий магический кошмар, Базиль хрюкает от смеха. Умеет Ай такое сказать, что хоть стой, хоть падай. Это кто же должен плюнуть, чтобы получилось такое?

Теперь дует со всех сторон. На плечи будто навалилась полная выкладка ствангарского пехотинца, а то и что потяжелее. «И все-таки мы еще живы, ползем, и, может быть, даже выползем» — упрямо думает Базиль, выглядывая из-за очередной туши вдаль, куда еще не добралась жадная мгла. Но надежд все меньше. С боков обтекают, разрывая поле боя на части, две реки тьмы. Они убегают вдаль, разбухают, заполоняя землю, будто сам шлак боя служит им пищей. Может быть, и не «будто» — кто скажет, что шибануло в головы уродам-магам, натравившим на Мир эту мерзость? Может, эта тьма способна расширяться бесконечно, переплавляя созданное Богами разнообразие в унылую черноту…

Назад пути нет. Остается бежать от смерти за спиной, точнее, ползти, цепляясь за все, что можно, сопротивляться ураганному ветру, засасывающему в клубящуюся мглу. И поднимать голову, осматриваться, намечая свободное от тьмы пространство. Но высовывться лишь чуть-чуть, потому что ветер слизывает все, что плохо лежит, несет по воздуху со скоростью, лишь немногим меньшей, чем скорость стрелы. Над головой проносятся осколки, оторванные конечности чудовищ, в том числе когтистые и ядовитые, обломки какого-то странного оружия. Во время краткой передышки меж двумя вмерзшими в лед тушами ветер чуть слабеет, и рядом с головой Базиля втыкается в шлак короткий и широкий, грубо, но прочно откованный клинок. Базиль с усилием выдергивает его, осматривает — и изумленно присвистывает.

— Что такое, любимый? — тут же любопытствует Айша. — Меч как меч…

— Не скажи, — отвечает муж. — Такие со времен Старого Ствангара не делают. Ни в Империи, ни в Марлинне, ни, тем паче, в Семиградье. Это ж древность-то какая… А что тут за письмена выбиты? — водит он пальцем по рунам на клинке. — Дед показывал письмена разных народов, у него была коллекция манускриптов, один был даже из Аркота. Нет, я таких не видел.

— Да какое нам дело, кто что на мече накорябал? — поражается Айша. — Может, обматерили кого, как наместника в Марддаре на заборе. Помнишь, ты мне читал? Выбраться бы из этого дерьма…

— А такое, — думает вслух Базиль. — Нужно понять, кто еще в деле, кроме магов. Если не ошибаюсь, мы столкнемся с чем-то давно забытым.

— Разве придурки, вооруженные этой древностью, опаснее магов? — фыркает девчонка. Если удастся выкрутиться, надо научить ее разговаривать по-светски, а не как дитя припортовых улочек…

— Но не хотелось бы столкнуться с полком вражеских солдат: они не будут разбираться, кто свой, кто чужой… Меч возьмем с собой: покажем Тетрику, может, он что сообразит. Все, ползем.