"Сила молитвы" и другие рассказы

— Наверное, в этом был Промысл Божий. В 1950 году зашел я как-то после школы в церковь святого Александра Невского. Меня кто-то чем-то сильно обидел. Я стоял у иконы Матери Божией и плакал, — рассказывал водитель, временами отвлекаясь на обгонявшие его машины. — Тогда там служил архимандрит Зиновий (впоследствии ставший митрополитом). Он подошел ко мне и стал расспрашивать о причине. Узнал, что мой отец погиб на фронте, мать сутками работает в больнице. Стал утешать меня по-отечески.

Потом как-то поговорил с моей матерью и предложил мне служить в церкви, быть его келейником.

«Ну как его такого представить в роли келейника? — напряглась Варвара. — Невозможное дело». Но стала слушать дальше, чтобы ничего не упустить.

— …Потом у меня появилось желание поступить в семинарию. Отец Зиновий был против такого решения и советовал мне идти в университет. Время тогда было неспокойное, и путь священника заранее гарантировал большие проблемы. У меня и так многие товарищи прошли тюрьмы, у многих была исковеркана жизнь. И все-таки после десятилетки я поступил в Ставропольскую семинарию. Потом, когда ее закрыли, меня перевели в Одессу. Началась хрущевская оттепель, а с ней новые гонения на верующих.

С четвертого курса меня забрали в ВСО — военный стройотряд — валить лес на Крайнем Севере. Когда вернулся оттуда, моя мать меня не узнала. Похудел на сорок килограмм, хотя раньше был пончиком.

Устроился я работать на инструментальный завод в Сабуртало. После лесоповала работа там мне казалась игрушкой. На заводе было правило: если выполняешь план на сто процентов, то тебе полагается двадцать пять процентов премии. Так я им выдал семьсот процентов и тем самым остановил работу на заводе. Премию такого размера мне, конечно, отказались выдать. Я тогда стал говорить рабочим: «Вас обманывают!» Вскоре явились ко мне люди из органов… Вообще пришлось уйти с завода…

Варвара покосилась на аккуратную бородку и «непролетарские» ухоженные руки, уверенно державшие руль. Лесоповал, инструментальный завод… Кто бы мог подумать!

— В 1973 году патриарх Давид посвятил меня в священники. До 1985 года я служил в церкви святого Александра Невского…

«Болтали, что там какой-то конфликт был», — припомнила Варвара, но не стала углубляться. Конфликты есть везде.

— Потом меня перевели сюда, в церковь Иоанна Богослова. Жена у меня — регент в церкви Александра Невского. Ты, наверное, о детях хочешь спросить? — предвосхитил интервьюируемый неродившийся вопрос. — Старшая дочь у меня — регент в церкви в Вологде, младшая — регент в церкви в Нью-Йорке.

«Ну да, все сходится, — думала Варвара, силясь вспомнить очередного обвинителя. — И кто это мне рассказывал: “В Америку раз в год как к себе домой ездит, а там на каждом углу масоны и сатанисты”?..

Впрочем, ну их, этих масонов. Очень уж далеко и непонятно. Тут, под носом, своих сложностей хватает». А вслух запустила другой пробный шар:

— Отец Павел, какие, на ваш взгляд, особенности грузинской религиозности и общины в целом?

— Думаю, что это выражается в особой сплоченности прихожан вокруг своего духовника. Понятие «мревли» — «приход» — не проформа, а особенно близкие отношения прихожан друг с другом и частое общение со своим пастырем, который находится в курсе всех дел своих духовных чад, помогает решить какие-то проблемы не только духовного, но и материального характера или устройства на работу.

— Какие черты грузинского характера играют значимую роль в приверженности ко Христу? — сказала и сама поразилась, что это она такое заумное выдала.

— Я бы назвал горячность веры. Если уж верят, то всей душой. Видишь иной раз, как тот или иной прихожанин припадает к иконе, отойти не хочет. Может, кому-то это покажется показухой, но именно в этом эмоциональном восприятии и проявляется характер народа. Люди-то все горячие, любвеобильные…

«Надо же, не раскололся-таки», — отметила про себя Варвара, мысленно погружаясь в ту смутительную историю с «незваными гостями».

* * *

…В Богословскую нежданно-негаданно явился мама [батюшка] Арчил со своей огромной паствой, слаженным мужским хором и «своими» клиросными в придачу. Точнее, не сам от себя явился, а его из Патриархии перевели по каким-то своим высшим соображениям. На лицах клерикалов и клира, точно, не было заметно духовного подъема по такому случаю. Даже совсем наоборот.

У отца Павла был прямо убитый вид. Варвара нашла этому простое объяснение. В деньгах собака зарыта. Теперь его дежурства уменьшатся, а с ними и требы, соответственно, которые и так проводятся по принципу «сколько дашь». Тарифов определенных нет. Да и как они могут быть, когда большинство прихожан безработные. Варвара по неуемности своей даже полезла с успокоениями:

— Да вы не переживайте, батюшка. Если вас сократят или еще чего, мы к вам на дом будем обращаться.

Но священник только отмахнулся от непрошеных утешений. Видно, там были какие-то другие резоны…