Сила мысли

– Как вы предположили из своего источника, кажется, что американцы не знают о верхнем тоннельном выходе. Эту неожиданность им преподнес наш первый патруль. – Подручный Лучано указал на один из мониторов наблюдения на стене, где большая масса хорошо вооруженных людей бежала по одному из тоннелей. – Сейчас я послал туда двадцать человек. Они вот-вот прибудут. Кроме того, мы убираем людей из нижних пещер и из деревни до прояснения обстановки.

Баттиста слушал своего командующего, борясь с желанием пустить ему пулю в голову за его промахи. Тот проницательный американец однажды уже перехитрил его. Этого больше нельзя допустить.

Абдулла набросал свой новый план красным маркером на пластмассовой карте.

– Американцы загнали себя в угол. Они полагались на эффект внезапности, и в этом потерпели неудачу. – Он нарисовал большой крест на поляне перед верхним главным входом в пещеру. – Вот их цель. – Затем Абдулла прочертил три отдельных красных стрелы на карте, сходящиеся на кресте X на поляне. – Наши основные силы движутся в гору с юга вот здесь. Наш отряд из двадцати людей нейтрализует их охрану с тыла и обойдет их с севера вот здесь. И у нас все еще есть две дюжины человек прямо здесь, в пещере. – С возрастающей уверенностью в голосе командующий повернулся к своему начальнику: – Истребим их как тараканов.

Баттиста внимательно изучил этот план быстрого ответа на действия американца. Будет ли этого достаточно? Конечно, имея в своем распоряжении более двухсот вооруженных людей, американцев одолеть легко. Лучано посмотрел на других мужчин в комнате, задавшись вопросом, кто из них, если потребуется, заменит Абдуллу. За исключением Карло, ни один из них не выдержал его пристального взгляда. Трусы.

Предводитель террористов уже не был так уверен в победе. Желая застраховаться от непредвиденного развития событий, он повернулся к Карло.

– Возьмите чип слежения из лаборатории и спрячьте его на девочке.

Чипы были связаны с наставленными всюду датчиками. Если бы девочку забрали, то ее перемещения в тоннелях можно было бы отслеживать.

3:05

Джейк не смел останавливаться, чтобы отдышаться. Он мчался за лучом своего фонаря, свет которого выхватывал из темноты острые торчащие осколки камней на неровном полу. Узкий тоннель, извиваясь, уходил в глубь горы, круто поднимаясь вверх. В конце концов Бронсону пришлось взять фонарик в зубы, чтобы освободить руки для подъема.

Чем дальше он карабкался в глубь горы, тем больше стены, казалось, давили на него. Приступ клаустрофобии начался с ощущения, что ему не хватает воздуха. От этого разыгралось воображение.

«Что, если обвал? Что, если я застряну и не смогу двинуться? Что…»

Джейк дернул головой, чтобы отпихнуть такие мысли в сторону. Они словно засасывали его в спиральную воронку, из которой он должен был выбраться любой ценой. Нужно было подумать о чем-то другом, и быстро. В голове у него одна картинка сменяла другую, как в быстром слайд-шоу: фотографии необычных символов, которые он нашел в офисе Баттисты, мягкие губы Франчески, надежда в глазах Сарафины, хитрый взгляд Карло, в то время как он режет гладкую шею Франчески ножом…

Непрерывная вибрация усиливалась с каждым шагом Бронсона.

Споткнувшись, он сильно ударился о глиняный пол. Фонарь отлетел в сторону, и мужчина чувствовал, что маленький приемник в его ухе сместился и выпал при падении. Свет погас, и Джейк оказался погруженным в полную темноту. Хрип от его отрывистого дыхания, казалось, отражался от стен, сжимающихся вокруг него. Капли пота разъедали глаза.

От страха все внутри у него сжалось. Его ум был больше не в состоянии блокировать воспоминания…

Охрана в тренировочном лагере серьезно отыгралась на Бронсоне за то, что он унизил их своим побегом. Его били палкой и морили голодом – все средства шли в ход, «чтобы стереть с его лица усмешку». Но он вытерпел все это, зная, что скоро отправится домой.

И тогда, в последнюю ночь, которую он должен был провести в лагере, его снова запихнули в крошечную разборную фанерную коробку. Колени у него были прижаты к груди, а голова наклонена, и верхняя крышка коробки не давала ему выпрямить шею. Четыре стены сжимали его спину, ноги и скрюченные пальцы ног. Было такое правило – человека освобождают, когда он закричит или просто через час, смотря по обстоятельствам. Но на этот раз охранник сказал Бронсону: «Эй, придурок, никто не знает, что ты здесь, кроме меня, и я – единственный на дежурстве. Можешь кричать сколько влезет, все равно никто не услышит, и я тоже не приду. Наслаждайся, школяр».

Джейк продержался полтора часа, пока наконец не закричал. Это был первый раз в его жизни, когда приступ клаустрофобии взял над ним верх.

Ему никто не отвечал.

И так в сущем аду прошло семь часов.

Страх и паника, которые Бронсон испытал в течение тех долгих часов в коробке, – все это снова вернулось, накрывая его с головой, проникая глубоко внутрь и угрожая вдарить по кишкам. Он принялся шарить по полу тоннеля в поисках фонаря, не заметив тихого хруста наушника у себя под коленом.