Сила ненависти

Вслепую пячусь назад, выпуская полувздох-полукрик, который тут же поглощает большая теплая ладонь. Мое тело дергается, но сильная рука удерживает неподвижно, оттаскивая за постройку и прижимая к стене. Все мое нутро сотрясает дрожь и паника. В ноздри врывается запах дыма, какой-то травы и свежести осеннего леса, одновременно хочется вдохнуть поглубже и задержать дыхание. Я открываю глаза.

Льдисто голубые радужки, в уличном мраке почти черные, смотрят на меня с осторожностью и укором. Вблизи зрачки парня выглядят просто огромными и блестящими, как у волшебных созданий из сказок, что читает мне Дана. Он все еще крепко держит меня, зажимая рот ладонью, и одним взглядом приказывает молчать, а затем осторожно убирает руку, проводя большим пальцем по моей щеке и вытирая слезу. Я даже не заметила, как начала плакать.

Моя голова непроизвольно поворачивается в ту сторону, где только что развернулось ужасающее действо, но парень берет мое лицо в ладони, разворачивая к себе.

– Смотри на меня, – тихо говорит, гипнотизируя взглядом. Сердце бьется о ребра сотней ударов в минуту, я никогда еще не была в таком ужасе.

– Мой папа… Он… он… – пытаюсь сказать, но выходят лишь обрывки слов вперемешку со всхлипами. Дрожь становится такой сильной, что не могу дышать, рвано хватая воздух через рот.

– С ним все в порядке. Просто дыши, – отрывисто говорит он. Тогда я делаю, как велено, паника немного сбавляет обороты, а парень сокрушенно качает головой, поджимает губы и морщится, убирая руки с моего лица. – Тебе не следовало приходить сюда.

Не уточняю, речь об этой дурацкой пристройке или о бале вообще, но его голос такой приятный, глухой и низкий, что я хочу, чтобы он не переставал говорить. Его слова успокаивают, что даже странно, учитывая случившееся, к тому же я его даже не знаю.

– Он убил папу? – в панике шепчу, изучая темные брови и волосы парня, у него взрослый суровый взгляд, точно такой же, каким он осматривал гостей, стоя у подножия лестницы. Будто все мы – грязь на его подошвах. Но тогда почему не сдал меня родителям, когда застукал за подсматриванием?

– Нет.

– Но я видела, – спорю, чем вызываю у него горький смешок.

– Не всегда то, что видят наши глаза, оказывается правдой, – загадочно говорит он. – Смотри.

Принц поворачивает взгляд в сторону, и в этот момент папа твердым шагом выходит из пристройки, быстро направляясь в сторону замка.

– Но как? Зачем? – опешив произношу я. Облегчение посылает волну усталости в изможденное страхом тело.

– Игра власти. Твой отец – такой же монстр, как и мой, – стиснув зубы, говорит парень.

– Почему? – В моей голове столько вопросов. Я знаю прятки, бинго и сквош, но что за игра с пистолетом?

– Некоторые вопросы должны оставаться без ответа, – просто отвечает он. – Ты не захочешь узнать правду.

Что это вообще значит?

Принц отступает назад, кивая в сторону замка, безмолвно прогоняя. Затем разворачивается и идет в указанном направлении, пока я плетусь следом, постоянно оглядываясь назад.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я, догоняя. Тот искоса смотрит на меня, ухмыляясь, и продолжает идти. – Меня зовут Оливия, но все зовут меня Лив, – говорю, чтобы заглушить панику, все еще сковывающую тело, от чего мои ноги слегка заплетаются. Мне нужно, чтобы он продолжал говорить этим успокаивающим голосом, тогда смогу хотя бы на время забыть о том, что видела. – Это твой дом?

Мне хочется, чтобы он ответил «нет», но принц кивает, развеивая мои иллюзии и одновременно с этим укореняя в моем мозгу идею о том, что у нас есть что-то общее, даже если это родитель-монстр. Мы доходим до лестницы, по которой я пришла, он берет меня за руку и осторожно ведет по темному пространству. Когда мы минуем коридоры и шум вечеринки снова заглушает все вокруг, он резко останавливается, пригвождая меня взглядом.

– Ты никому не расскажешь о том, что видела. – Эти слова вызывают волну возмущения. Да как он вообще смеет думать, что я промолчу, не потребовав у папы ответов? Но принц прикладывает палец к моим губам и хмурит брови. Он высокий и сильный, старше меня бог знает на сколько лет, хотя бы поэтому я должна послушаться, даже если все мое существо противится. – Это в твоих интересах, малышка Ливи, для твоей безопасности. – То, как по-новому принц произносит мое имя, заставляет сердце кувыркнуться в груди. Что-то необъяснимое рождается в этот момент, когда незнакомый человек печется о моей сохранности. Я не задаю вопросов, просто бездумно киваю, тогда он убирает палец от моих губ и тоже кивает, но уже сам себе, после чего молча уходит обратно в темноту, оставляя меня стоять на вершине лестницы и задаваться вопросом, что из этого мне привиделось: прекрасный принц или стеклянный взгляд отца, смотрящего в лицо смерти. Я отчаянно цепляюсь за первое, начиная спускаться.

– Вот ты где! – кричит Дана, хватая меня за руку и практически стаскивая с лестницы. Ее глаза огромные, щеки покраснели, а прическа растрепана. – Я тебя обыскалась, нельзя вот так убегать, Оливия!