Сила неведомая

– Лучше не стоит! – пробормотала она. – Бесполезно смотреть на то, чего никогда не будешь иметь!

Моргана рассмеялась.

– Как угодно! – сказала она. – Ты странная девушка, но довольно красива! Не забывай об этом! Скажи человеку в горах, что я так сказала. Довольно красива! До свиданья!

Она прошла через лоджию быстрым грациозным шагом и залезла в роскошный лимузин, богато украшенный шёлковыми лентами и оборудованный всей возможной роскошью, словно будуар королевы на колёсах, пока Манелла вытягивала шею, чтобы в последний раз на неё взглянуть. Её водитель быстро занял своё место, и через секунду под звук высокого серебристого гудка (это был единственный вид «гудка», который бы она вытерпела) машина бесшумно заскользила вниз по пыльной широкой дороге; её отполированная эмаль и серебряный блеск, как блики солнца, растворились в ещё более ярком свете и исчезли.

– И это самая богата женщина Америки! – сказал отельный служащий всем, кому хотелось это объявление услышать. – Моргана Роял!

– Так ли это? – протянул человек с болезненным лицом, откинувшись в инвалидном кресле. – Она не очень-то похожа на таковую!

И он выразительно зевнул.

Он был прав. Она не была похожа на таковую внешне, но была выше того, что мог показать взгляд. Так со скорбью и завистью подумала Манелла, которая инстинктивно почувствовала, что хоть сама она и была симпатичной и даже «довольно красивой», но более ничем. Она никогда не слыхала слова «фея». Таинственная красота западных гор была закрыта от неё широким барьером из многих морей и завесой из облаков. И поэтому она не знала, что женщины-«феи» – это раса, отличная от всех прочих женщин мира.

Глава 5

В тот вечер на закате Манелла направилась прямиком на холм, к «дому смертника», движимая ей самой непонятным порывом. У неё для этого не было ни одной стоящей причины; она знала, что мужчина, живущий там, наверху, который так сильно её интересовал, имел достаточное количество еды на три дня и что, скорее всего, он будет раздражён уже одним её появлением. И всё же она испытывала непреодолимое желание рассказать ему об удивительной женщине с ярким взглядом, которая уехала из «Плазы» тем утром и назвала Манеллу «довольно красивой». Гордость и наивное женское тщеславие волновали её; «если другая женщина так думает, то так оно и есть», успокаивала она себя, хорошо зная, что женщины редко восхищаются друг другом. Она медленно шла с опущенной головой и вдруг остановилась в испуге, встретившись, или почти налетев, на того самого человека, которого искала, кто в своих бесшумных полотняных ботинках с грацией пантеры подошёл к ней незамеченным. Остановившись на полпути, она тихо стояла, быстро опустив глаза и раскрыв рот. В своём восхищении силой и физической привлекательностью чужестранца, которого она знала только таковым, она подумала, что он выглядел великолепно, как бог, спустившийся с холма. Далёкий от доброго расположения духа, он нахмурился при виде неё.

– Куда ты идёшь? – грубо спросил он.

Яркая краска залила её щёки розово-красным, закатным цветом.

– Я шла посмотреть, не нужно ли тебе что-то, – заикалась она почти униженно.

– Ты знаешь, что нет, – сказал он. – Ты можешь попасть в беду.

Она выпрямилась с лёгкой обидой.

– Если тебе ничего не нужно, то зачем спускаешься в долину? Ты говорил, что ненавидишь «Плазу»!

– Верно! – и он заговорил почти мстительно. – Но в настоящее время там есть кое-кто, с кем я хочу увидеться.

Её чёрные глаза распахнулись в вопросительном взгляде.

– Мужчина?

– Нет. Странно сказать, но женщина.

Внезапная догадка озарила её разум.

– Знаю! – вскричала она. – Но ты её не найдёшь! Она уехала!

– Что ты говоришь? – спросил он нетерпеливо. – Что ты знаешь?

– Ох, я ничего не знаю! – и в её голосе сквозь всхлип прозвучала пафосная нотка. – Но я чувствую вот здесь! – И она приложила руки к груди. – Что-то говорит мне, что ты виделся с ней – с маленькой удивительной бледной женщиной, сладко пахнущей, как роза, одетой в шелка, бриллианты и с её сказочной машиной! И с золотыми волосами… ах! Ты сказал, что ненавидишь золотоволосых женщин! Это и есть та самая женщина, которую ты ненавидишь?

Он стоял и смотрел на неё с задумчивым, полупрезрительным выражением.

– Ненавижу – слишком сильное слово, – отвечал он. – Она не стоит ненависти!

Её брови нахмурились.

– Я в это не верю! – сказала она. – Ты говоришь неискренне. Скорее, думаю, ты любишь её!

Он грубо схватил её за руку.

– Хватит! – вскричал он злобно. – Ты, бестолковая нахалка! Люблю я или ненавижу кого-то – не твоё дело! Как ты смеешь говорить со мной об этом!

Она отодвинулась от него подальше. Губы её задрожали, и слёзы навернулись на глаза.

– Прости меня! О, прости меня! – она пробормотала с мольбой. – Мне так жаль…