Проснулась я поздно, было уже почти девять часов. Настроение хорошее, ибо я не чувствую усталости, и Сартру лучше, а в субботу мы едем в Швейцарию. Роллан пригласил нас в «Констанс», сказав: «Мы будем среди друзей – с Эрве и Куртадом». В его голосе – ни малейшей иронии: письменные оскорбления не в счет.
Обедаем с Джакометти в «Каск».
Как, спрашивается, примут Бретона по возвращении его в Париж? Арагон был удручен отсутствием энтузиазма в отношении романа Эльзы Триоле «Никто меня не любит»; он верит в фашистский заговор.
Во «Флоре» я нахожу три прекрасных объемистых американских книги, из которых мы выбираем тексты Райта для номеров августа – сентября.
С трех до шести я работаю. Захожу во «Флору» повидаться с Монтандоном, чтобы уладить вопросы, связанные с путешествием в Швейцарию.
Ужинали с Бостом в комнате Сартра яйцами и тушенкой. В одиннадцать часов глаза у Сартра становятся неестественно розовыми, и мы оставляем его спать. Выпиваем по стаканчику у «Шерами», где таинственный генерал угощает нас еще стаканчиком.
Возвращаюсь в полночь, в течение часа перечитываю этот дневник и делаю записи. Хотелось бы больше поработать над ним. Наконец я в постели, меня одолевает сон, я почти не различаю слов. С улицы доносится тихий шум дождя и отдаленные шаги. Завтра буду работать и скоро поеду в Швейцарию.