Сила присутствия

Однако иракская сага в основном закончилась в две тысячи седьмом году, разорив даже бездонный американский бюджет. Конечно, услуги охраны продолжали оставаться востребованными, но не по схеме «издержки плюс». И вот тогда рынок начал меняться. Появились новые направления: борьба с пиратством, действия в разоренной Ливии, наконец – Сирия. На сцену вышли совсем другие игроки.

Взяв контракт, Лазарь немедленно приступил к его исполнению. В основном его люди занимались борьбой с пиратами. Эффективность их действий намного превосходила натовскую. Эти ребята не держали пленных в каютах с кондиционерами, не заморачивались четырехразовым кормлением, обеспечением медицинским обслуживанием высшего класса и соблюдением прав человека. Они просто привязывали к ногам пиратов какой-нибудь груз и сбрасывали их в море. Не зря эти негодяи боялись русских, как чумы.

У сети Лазаря – невидимой, но предельно эффективной, – существовало несколько мест базирования. Главные – Кипр и Дубаи. Группы находились там, быстро вылетали к месту действия, брали груз на сопровождение или делали другое, за что было заплачено.

В данном случае контракт был необычным, но и оплата по высшему уровню. К делу требовалось привлекать только офицеров.

Посидев вечер и ночь на телефоне, Лазарь нашел нужных людей. Главным он поставил Андрея Винника. Украинец, уволен из рядов вооруженных сил в звании капитана «за дискредитацию», бывший морской пехотинец. В основном работает на проводке судов маршрутами, опасными с точки зрения пиратства, но способен на большее, так как командовал разведвзводом.

Много лет провел на Востоке, выучил арабский и редкий, почти никому за пределами Востока не известный язык нахин. Это искаженный урду с большой примесью арабских слов. На нем говорят пакистанские гастарбайтеры, работающие в богатых странах Персидского залива. Это один из рабочих языков Аль-Каиды, и человек, знающий его, будет своим в любой точке Пакистана.

Вторым, кто согласился идти в Зону племен и подвергнуться смертельному риску, был Решат Ганиев. Он сейчас сидел без дела на Кипре, точнее, устроил себе короткий отдых после опасного тура в Ливию, где охранял нефтепромыслы и боролся с местными басмачами. Этот казанский хулиган участвовал в массовых драках и убийствах, ушел в армию, чтобы не сесть в тюрьму.

Он застал вторую Чечню, пропахал ее пузом, заходил в нее рядовым, а вышел старшим сержантом, причем таким, с которым за руку здоровался командир полка. После Чечни оказался никому не нужен, смотался в Германию, потом на Кипр, занимался какими-то мелочами, вроде долги выбивал, пока его не нашел Лазарь и не сказал, что есть работа получше.

Как и все оперативники, работающие в регионе, он знал арабский, еще по своей инициативе выучил турецкий, который во многом похож на татарский. У него и документы были турецкие, причем подлинные.

Третьего звали Владимир Долганов. Русский, тоже вторая Чечня и капитан. Уволился из рядов Вооруженных сил России сам, потому что не выдержал, не смог смотреть на то, что там происходило. Вербанулся в Ирак через Ростов-на-Дону, стал одним из немногих русских, которые реально там работали, причем на опасных участках. Сейчас был свободным наемником, сидел в Дубае, в основном занимался проводкой морских конвоев. Знал арабский.

Четвертым был серб, но гражданин Франции. Звали его Момчило Краешник. Самый старший по возрасту из всех – сорок восемь лет – он разыскивался международным трибуналом в Гааге за массовые убийства мусульман. Во время гражданской войны в Югославии Краешник служил в легендарном подразделении «Белые волки», состоящем в основном из добровольцев, прибывших из славянских стран.

Как и многие другие, он сумел заполучить более-менее приемлемые документы и вербанулся в Иностранный легион. Там никому не было дела до национальности человека и в большинстве случаев до того, что он совершил. Серб служил в разведке второго парашютно-десантного полка.

Уволившись из легиона, он подрабатывал на Лазаря, но основным его занятием были ликвидации. Чтобы не привлекать внимание правоохранительных органов, заказы Краешник брал только в Африке и на Ближнем Востоке, старался не связываться с откровенно криминальными разборками.

Какое-то время он действовал в Сирии, за что и был приговорен джихадистами к смерти. Краешник брал больше всех, но был профессиональным снайпером.

Он знал семь или восемь языков и наречий. От африканских, которые были мало кому интересны, до сирийского варианта арабского, на котором сейчас говорили очень и очень многие.

Отправной точкой многих антипиратских операций был сейчас Аден, порт на самой южной оконечности Аравийского полуострова. Он потерял свое стратегическое значение, когда был прорыт Суэцкий канал. Суда теперь могли проходить в европейские порты, не разгружаясь.