Сила притяжения

Я устало выдохнул, откладывая в сторону гитару и спрыгивая со сцены. Мы, наконец, закончили тестить звук, и время нашего прогона подошло к концу. Всё, репетиции остались позади, и всё, что нам оставалось – это ждать начала и надеяться, что мы не облажаемся. Хотя, Надежда – это последняя дама, к которой я пошёл бы за поддержкой и утешением. Моей подругой была Вера. Ну, и Аня. Но она была скорее земным покровителем, чем духовным наставником. Моя персональная муза.

Которая почему-то не торопилась мне звонить. А ведь я знал, что пары в универе уже давно закончились. Так какого, спрашивается, хрена, я до сих пор не услышал трель звонка и не увидел её довольное лицо в экране своего смартфона?! Она ведь знала, как это важно для меня. Утешало лишь то, что до начала концерта еще было время, как и до нашего выхода на сцену. Подруга ещё могла реабилитироваться в моих глазах.

Так что, я просто присоединился к своим парням, которые уже расположились в отведенной для нас гримёрке. Конкурс был реально крутым и всероссийским, поэтому, всё было организованно по высшему разряду, и мы могли примерить на себя шкуру настоящих звёзд. Вот только парням это, кажется, не помогало. Никитос сидел на диване, нервно выстукивая какой-то ритм пальцами на своём колене, Лёшка изучал своё отражение в зеркале, а Колян – ну, Меридов терзал кофе-машину, пытаясь влить в себя, кажется, уже седьмую кружку американо.

В воздухе отчетливо ощущалось напряжение и даже какая-то обречённость, что лично мне совершенно не понравилось. Как я уже говорил – истерить в этом ансамбле песни и пляски было можно только мне. Так что, хлопнув дверью, я как можно более непринуждённо поинтересовался:

- Ну, и чего покисли? Всё нормально же. Репа прошла огненно.

- Ага, огненно, - хмыкнул Меридов, - По сравнению с другими участниками, мы просто лохи из глубинки. Мы налажаем, я это чувствую.

- Может, всё дело в том, что последняя написанная тобой песня – отстой? – протянул Никита.

Колян бросил свирепый взгляд в сторону Летучего. Да, Аня была не единственной, кто писал нам песни – барабанщик наш тоже любил пачкать бумагу, и нередко у него выходили более чем годные тексты. А парни просто любили дразнить его, потому, что сами понимали – им до Меридова далеко.

Вот только в тот момент нарываться так откровенно было не лучшей из идей. Потому что Колян иногда слетал с катушек. И это был один из тех самых случаев под кодом «красный». И если мы с Лёхой это сразу заметили, то Летучий продолжал разглагольствовать, не замечая, как наливались кровью глаза нашего барабанщика.

Но тот миг, когда Меридов взялся за кофе-машину – благо она была портативной – заметили все. С криком:

- Только не кофейник! – мы с басистом одновременно бросились к Коляну, в то время как Никита испуганно вжался в диван, словно желая врасти в него и сделаться невидимым.

Отобрав у друга опасный предмет и поморщившись – аппарат успел нагреться, пока выплёвывал очередную порцию кофеина для Меридова – я повернулся к другу и рявкнул:

- Это что еще такое было?! Угробишь его – и кто играть будет?!

Друг бросил в сторону клавишника еще один свирепый взгляд и буркнул:

- Прости.

- Так, больше никакого кофеина до конца дня! – велел я строго, - Ты из-за него с катушек слетаешь. Будь зверем на сцене, а за её пределами оставайся человеком.

- Да понял я, понял! – огрызнулся Колян.

Отпихнув мою руку, которой я его удерживал, парень сел в кресло, зарывая обе руки в свои волосы. Да, похоже, мой титул истерички на вечер всё же предстояло отдать Меридову. Но ему он явно был необходим больше, чем мне.

- Коль, прости, - решив, что буря улеглась, пискнул Никита, - Ты на самом деле классные тексты пишешь. Это я просто пошутил так.

Прикрыв глаза, наш барабанщик покачал головой:

- Не парься. Я виноват. Знал же, что у тебя интеллект как у примата, и что только дразниться ты и можешь. Нужно было быть чуточку умнее и сдержанней.

Я не смог удержаться от фырканья:

- Да уж, если вы начали обмениваться комплиментами – то всё явно встало на свои места. Продолжайте в том же духе – и мы реально всех порвём.

- Ты в это правда веришь? – спросил Смирнов.

Окинув всю нашу команду оценивающим взглядом, я пожал плечами:

- А почему не должен? Мы играем вместе не первый день и даже год. Мы знаем друг друга, понимаем каждый жест и каждый взгляд. У нас сыгранность такая, что по щелчку мы можем, не сговариваясь, начать играть что-то, что не репетировали неделями – и сделать это качественно. Каждый из нас артист на все сто пятьдесят процентов. Так что – да. Я верю в это. Я верю в нас.

Знаю – я сам был тем еще паникёром, и сцена порой вызывала у меня лёгкие приступы паники, которые иногда грозили перерасти в настоящие панические атаки. Но в то же время я напоминал себе о том, что – сильные, и талантливые. И в моменты, когда группе нужен был лидер – я становился им. Потому что был нужен своим парням.

- Отличная речь, сын.