Сила противодействия

– Я же уже объяснила, что ничего не знаю ни о Карусе, ни о расах её населяющих. Ты, может быть, не поверишь, но эти башни, – Полина обвела рукой площадь, – я тоже вижу в первый раз. Да что там вижу! Я и слышать ничего о них не слышала. Ты же помнишь, я – Сосуд, и возможность соображать в этом мире ко мне пришла только с силой Торенгара.

Айнэль внимательно посмотрела на собеседницу, даже, словно невзначай, притронулась к ней рукой, отчего по телу пробежала ласковая волна, и только потом произнесла:

– Хорошо, я отвечу на твои вопросы. Вернее, расскажу, что знаю. Что тебя интересует? Как я попала к тёмному?

Полина согласно кивнула. Пусть говорит о чём угодно, лишь бы не замыкалась в себе, как вчера. Девочка тяжело вздохнула, помолчала, собираясь с силами, а потом начала свой рассказ.

– Тёмный подобрал меня в общих землях. Я… я там жила! – сообщила Айнэль так, как будто призналась, что занималась уличной проституцией.

– И что?

– Пэл, как ты не понимаешь, я жила в общих землях! Там живут те, у кого нет рода! Они либо от рождения не знают своих корней, либо от них отказался род. Это позор!

– И что же случилось с тобой? Почему ты там оказалась, Айнэль? – Полина взяла холодные даже в такую жару ладони девочки и стала их согревать теплом своих рук.

– Что ты делаешь? – Айнэль широко распахнула и без того большие глаза.

– Пытаюсь поддержать тебя. Тебе неприятны мои прикосновения?

– Пэл, ты делишься силой!

– Это плохо?

– Никто не отдаёт силу просто так. Тем более, таким ничтожествам, как я, – поникла Айнэль.

– Не смей так говорить! Человек всегда такой, каким себя ощущает, если сто раз сказать «Я – ничтожество!», то непременно им станешь. А если сто раз сказать «Я самая-самая лучшая!», то ты и будешь самой лучшей!

– Хорошо вам, людям, у вас есть такое заклинание, у нас ничего подобного нет.

– У кого – у нас? – не поняла Полина.

– У нас, эльфов.

– А-а, ты про это! – ну надо же, отметила про себя Полина, драконов встретила, теперь вот маленькую заблудшую эльфу из депрессии приходится выводить. – Ну, так оно универсальное. Ты же знаешь, я – Сосуд, я ничья. И заклинания, созданные мной, могут использовать все!

– Правда? – неужели в этих фиалковых глазах промелькнула надежда?

– Самая настоящая правда. Пользуйся. Я ещё придумаю, – авторитетно заявила Полина.

– Я – самая-самая лучшая!

– Жаль, у нас нет зеркала, ты могла бы убедиться, заклинание начинает действовать.

– Правда?

Полина утвердительно прикрыла глаза.

– А ты не сочтёшь меня пропащей, когда я расскажу свою историю?

– Ну-у, – протянула Полина, – может быть, тебе придётся повторить, что ты самая лучшая не сто, а сто два или даже сто три раза.

– Я повторю, сколько нужно, столько и повторю, – серьёзно заверила маленькая эльфийка, – а теперь слушай. Понимаешь, я странная. Я родилась такой, и с этим ничего не поделать. Я, как это сказать, могу чувствовать чувства!

– Как это?

– Я пойму, если ты оттолкнёшь меня сейчас, – в голосе Айнэль опять проскользнули грустные нотки, – ты держишь меня за руку, а я знаю, что ты чувствуешь, – девочка неуверенно потянула на себя озябшие ладони, но Полина не дала этого сделать, и она продолжила: – Доброжелательность, спокойствие, немного неуверенности. Ещё я ощущаю, что ты что-то не договариваешь, но это не касается меня и наших отношений. Ты не испытываешь ко мне ненависти!

– Это почему же я должна тебя ненавидеть? – Полина даже отпрянула.

– Ну как же? Мы же с тобой разной расы.

– Эх, Айнэлька, Айнэлька, какая же ты наивная. Ну, да ладно, рассказывай дальше!

– Когда в роду поняли, что я другая, стали сторониться меня. Дальше – хуже. Мне даже прикосновения стали не нужны. Я и без них могла определять эмоции окружающих. Не каждый хотел, чтобы я знала, что же он чувствует. Потому и суженого мне не нашлось, – Айнэль опять глубоко вздохнула.

– Да какой тебе суженый, пигалица?! Тебе же ещё в куклы играть да играть!

– Пэл, мне двадцать семь лет. Да, по меркам эльфов это очень мало. Но к двадцати пяти годам эльфийка должна иметь жениха-покровителя. А выйти замуж можно и позже, годам к сорока. Мне никто не захотел оказать покровительство, – и опять раздался очередной вздох.

– И что? Вот так просто выгнали? – не поверила Полина.

– Никто не стал удерживать ненужного члена рода.

– Тьфу! Да как же вы ещё не вымерли все!

– Ты и это знаешь? – пушистые ресницы испуганных глаз порхнули, словно крылья бабочки.

– Прости, что я знаю? – нахмурилась Полина.

– Как же, ты сама сказала, что мы вымираем? – и тут Айнэль словно прорвало. – Да, это самый большой секрет, но Истэлион вымирает. И это при том, что к воспроизводству привлекаются только самые чистые особи, но всё равно, такие, как я, с отклонениями, рождаются всё чаще. И рождаемость падает, – маленькая эльфийка совсем поникла.

– Чистота расы, – как будто сама себе произнесла Полина, – где-то я уже это встречала. И что? Куда же деваются те, кто с отклонениями? Их передают в поликлинику, на опыты?

– Что такое поликлиника?

– Забудь, это я так. Я спрашиваю, что делают с теми, кто рождается непохожим на общеэльфийский эталон?