Сила разума

В темном лесу, у подножия башни,
Ночь коротала одинокая баньши,
Ночь пробегала, темень сгущалась,
И лишь луною она освещалась…
Мимо той башни тропа пролегала,
И, когда ночь непроглядною стала,
Мимо той башни шагом беспечным
Путник прошел… и нечеловечьим
Голосом диким она завывала,
Путника к башне легко зазывая…

— Ну нет! Слушать ужастики я не согласна! — взвыла Моника, выдрав у ошалевшего от такого напора Амита гитару. И сунула Шатру: — Играй!

Тот коварно усмехнулся, но гитару взял.

О, прекрасная, мне твои глаза,
Словно бы огонь, словно бы дыханье!
Хочешь я отдам тебе небеса
И любое я исполню желанье!

— Так, притормозим! — возмутилась Кэрин, выдирая у него гитару, и сунула ее… мне.

— Ну давай, — поддержал меня Лас.

Нет, я умею играть, просто давно гитару в руки не брал. Да и что петь? А и… сирены с ним, сочиню по ходу дела! И ударил по струнам…

…Огнем неугасшей свечи
Мы эту тьму разгоняем!
Мрак всюду — кричи не кричи,
Мы на себя уповаем!

И на раскаленном краю
Лезвия острого станем!
За углом тени теснятся стаей,
По следам нашим тают!

Тонет в тишине грозной хищника рык,
И страх пробирает дрожью!
Враг не покажет тебе свой лик,
Даст отравиться ложью!

Огнем непогасшей свечи
Мы эту тьму разгоняем…
Мрак всюду — кричи не кричи,
Выше вздымается пламя!

И на раскаленном краю
Лезвия острого станем…
За углом тени теснятся — стаей,
Но все равно отступают!..

Где-то далеко-далеко…

Фиолетовые губы искривляются в тонкой усмешке.

— Все, как вы и планировали, Мастер.

— Хорошо… Можешь идти, твой долг отдан.

Дроу склоняется в насмешливом поклоне, направляется к выходу…

— Постой… все, как планировалось, да не совсем… Ниархарра недоуменно вздергивает бровь.

— Как ты выжила?

Она чуть прикрыла блеснувшие алым глаза.

— Он меня отпустил… — И ушла, аккуратно прикрыв дверь.

— Во чудак-человек, а? — озадаченно произнес Мастер, обращаясь к собеседнику.

— Это он чудак? На себя посмотрите! — в отчаянии воскликнул тот, совсем запутавшись.

…После того как я спел, гитару у меня отобрали и почему-то наказали мне больше не наливать. Что-то я не понял: почему? Сейчас гитара находилась у Ласа, и тот наигрывал какой-то романс, посвященный Эно. Та млела и не забывала грызть мясо, нагло таская его прямо из-под носа вернувшихся к карточной игре однокурсников. Хэйтэн, кстати, уже выбыл и, как и я, наблюдал за игрой.

Все мы уже давно явно не соображали, что делали, но мне было все безразлично.

— Слушай, Мир… — внезапно совершенно трезвым голосом начал Хэйтэн. Я насторожился, пытаясь прогнать хмель из головы, не получилось. — А почему ты… — Тут он споткнулся. — Почему ты не принял предложение Зарга? — наконец выговорил он.

Я хмыкнул:

— Ну ты придумал! Сам сравни: какой-то заныкавшийся в подземелье маг со своими запрещенными заклинаниями, за голову которого назначена жуткой величины награда, или целая разрешенная, полная мощнейших заклинаний библиотека?! Кстати, как насчет нее?

— Доступ разрешен! — заулыбался Хэйтэн. — Отец обещал. Можешь прямо завтра туда завалиться. Так что свое обещание я выполнил.

— Я тоже, — напомнил я.

И тут Хэйтэна опять как-то переклинило.

— Слу-у-ушай, а мы про дроу забыли… Ты что, убил ее?

— Нет. Я ее отпустил.

— Кха! Кх… кха! — Воздушник подавился косточкой, вытаращив фиолетовые глаза, но наконец откашлялся. — Ты дурак? Зачем?

Я пожал плечами. Но тут партия закончилась полным проигрышем Нороя, и Хэйтэн отвлекся на новую игру. Я поудобнее растянулся на краешке стола, любуясь звездным небом и вдыхая свежий воздух. Нет, правильно Лас сказал, без крыши этот трактир куда уютнее…

А что касается дроу… Кто бы мне самому сказал: почему? А, ладно, станем считать, будто я совершенно внезапно вспомнил, что эта раса — вымирающая…