Сила рода. Том 3 (СИ)

Казалось, что песок и огонь нашли компромисс в виде стеклянной прокладки, вот только то и дело сверху падали огромные капли бурого огня, а равнина то и дело покрывалась сетью трещин.

Одна из таких трещин пробежала в опасной близости от меня, и я еле успел подхватить статую Толстого.

Иван стоял на одном колене, вытянув руки вперёд, а на его стеклянном лице было запечатлено неимоверное напряжение.

Умом я понимал, что все это — скорей всего плод моего воспаленного воображения, и что с Толстым ничего не случится, даже если он провалится в трещину.

Но внутреннее чутьё настойчиво шептало — ни в коем случае не допустить разрушения статуи!

Не знаю сколько времени я находился со статуей Толстого — то уходил от огненных капель, то убегал от змеящихся трещин.

В какой-то момент я поймал себя на мысли, что сам готов прыгнуть в очередную трещину и попасть в жаркие объятья песка.

Но сдержался.

Если за себя я был уверен — не знаю почему, но я чувствовал, что окажусь на арене с Рив, то насчет Толстого сильно сомневался.

Ну а бросать Ваню я точно не собирался.

Вот только силы медленно, но верно заканчивались, а я так и не знал, что делать дальше.

Сколько продлится сфера Толстого? Почему он превратился в стекло, а я нет? И что это за место?

Увы, но, сколько бы я не всматривался по сторонам, вокруг не было ни единой горы, ни единого дерева или пещеры.

Лишь гладкая стеклянная поверхность, по которой то и дело пробегали узкие трещины, да блуждал какой-то огонёк.

Огонёк?

Я присмотрелся к дрожащей на севере искорке и задумчиво посмотрел наверх.

Огненные капли, падающие с неба, или расплескивались огнём или оставляли после себя едва заметную оплавленную лунку.

Огонёк же… Он как будто плясал, да и вообще, был единственным признаком жизни на этой равнине.

— Ну что, Вань? — я вопросительно посмотрел на статую Толстого. — Сходим, проверим?

Стеклянная скульптура Толстого промолчала, и, расценив молчание, как знак согласия, направился на север.

Считать время я бросил ещё когда убегал от огненных капель и трещин, поэтому ориентировался исключительно на чувство усталости.

Когда становилось сильно тяжко, я замедлял ход и следил, чтобы не попасть в трещину или под огненные плевки.

Когда силы снова появлялись, то делал рывок, стремясь быстрее добраться до огонька.

О том, что будет, если огонёк окажется просто на просто иллюминацией, я старался не думать.

Ведь в таком случае придется разбивать статую Толстого — других вариантов выбраться отсюда я не видел.

Не знаю, сколько я шёл. С десяток часов или несколько суток.

Плечи покрылись ожогами от упавших в опасной близости Огненных капель, а мозг давным-давно отключился, поставив тело на автопилот.

Единственное, что во мне оставалось от разумно мыслящего человека — дикий страх наткнуться на пустышку.

И когда огонёк внезапно встрепенулся и стремительно полетел мне навстречу, я даже обрадовался.

Может это местный страж, с которым придется сразиться — пусть! Главное, хоть какое-то разнообразие…

Огонёк стремительно приближался, и чем ближе он подлетал, тем четче я его видел.

Со стороны он был похож на… ифрита.

Нижняя часть тела представляла собой огненный вихрь, а выше пояса пламя превращалось в обнаженный мужской торс.

В левой руке ифрита пылал Огненный клинок, в правой… В правой он держал какой-то цилиндр.

Когда до ифрита осталось не более пяти метров, я аккуратно поставил Ивана на землю и шагнул вперёд.

— Привет? — дружелюбно протянул я, внимательно наблюдая за каждым движением ифрита.

— Это ты? — подозрительно прогудел живой сгусток пламени.

— Я… — признаться, от такого вопроса я изрядно опешил.

— Это правда ты? — недоверчиво уточнил ифрит.

— Правда, — подтвердил я.

— А раньше почему не пришел?

— М-м-м, не мог.

— А если бы мог, то пришел бы раньше?

— Пришел бы, — подтвердил я.

От ифрита веяло одновременно и опасностью, и дикой надеждой, и каким-то облегчением.

— А он? — ифрит указал на статую Толстого кончиком меча.

— Он со мной, — нахмурился я. — Помог сюда попасть.

— Хм.

Ифрит молча завис передо мной, не обращая внимания на падающие с неба огненные капли.

Но нет худа без добра, трещины и капли будто бы стали обходить нас с ним.

— Будет сложнее, — предупредил он.

— Своих не бросаем, — я покачал головой.

— Вижу, — ифрит посмотрел мне прямо в глаза. — Раньше верил. Ждал. Долго. Потом устал. Разочаровался. Ненавидел. Сгорал от злости и ненависти. Почти выгорел от равнодушия. И разочарования.

Видимо для него это была очень длинная речь, поскольку после этого ифрит замолчал и висел передо мной несколько минут.

— Но ты пришел, — наконец-то подытожил он.

— Пришел, — подтвердил я.

— Вритра не обманул, — ифрит посмотрел мне за спину, словно увидел там неизвестного мне Вритру.

Кстати, знакомое имечко…

— Как я могу тебе помочь? — спросил я, не выдержав повисшей тишины.

— Раньше хотел стать частью, — непонятно сообщил ифрит. — Сейчас хочу свободы. Помогу тебе, получу свободу. Тебе помогать не надо. Помогать надо мне.

Изъяснялся ифрит не очень понятно, но я его понял.

— Я готов, — кивнул я.

— Дары.

Ифрит продемонстрировал мне огненный меч и… шахматную фигуру.