Сила рода. Том 5

Возможно. А возможно и нет. Надо все хорошенько обдумать и озаботиться созданием качественной разведки. Думаю, Макс справится…

Все-таки не зря решил пообщаться с каждым гимназистом, несмотря на наступающих северян!

Я понимаю, что у каждой семьи есть какие-то свои цели и планы, это их право, но я должен быть в курсе.

Иначе сунусь по незнанию в зону чужих интересов, и все, пиши пропало.

По возвращению немедленно свяжусь с Максом, пусть начинает копать под дворян!

Все эти мысли промелькнули у меня в голове за считанные доли секунды.

— Или взять восточный от нашего надел! А ещё лучше западников! Или даже восточников!

Я продолжал с улыбкой накидывать всякий бред, то и дело усмехаясь, словно приглашая Горчакова посмеяться над шуткой.

Смею надеяться, актер из меня получше, чем из Горчакова, поэтому сейчас главное увести разговор в сторону, сделав вид, что эта была лишь шутка.

— Хах, — наконец-то выдавил из себя Горчаков, подозрительно поглядывая на меня. — Ну ты и фантазер, Михаил!

— Это да, — подтвердил я, — у меня богатая фантазия. Кстати, почему ты постоянно косишься на деревья?

— Внимание чую, — судя по эмоциям, Горчаков был рад смене темы беседы. — Но опасности нет.

— Опасности, говоришь, нет? — улыбнулся я, и, расстегнув комбинезон, залез рукой под мундир, прикоснувшись к своей татуировке. — Ворон! Я знаю, что ты здесь!

Герб рода, выбитый перевертышем, едва заметно потеплел, выдавая близость своего автора.

Крона ближайшего дерева едва заметно заволновалась, словно от веяния воздуха. Вот только… ветра не было и в помине.

Я некоторое время смотрел на густую листву, пытаясь понять, почему Ворон не желает показать на глаза, а потом до меня дошло.

— Александр, — я посмотрел на Горчакова. — Возвращайся на базу. Дальше я сам.

— Но…

— Это приказ, кадет.

Фирменный взгляд Оута не подвел.

Горчаков по-военному кивнул и, не говоря ни слова, повернул к плеши.

Я некоторое время смотрел ему вслед, после чего повернулся к дереву и улыбнулся, глядя на расходящуюся в стороны листву.

— Ну здравствуй, Ворон!

— И тебе не хворать, Михаил, — отозвался перевертыш, с удобством расположившийся в ветвях незнакомого мне дерева. — Залазь.

Я с сомнением покосился на хоть и многочисленные, но узкие ветви, но все же последовал приглашению Ворона, на запястьях которого висели знакомые мне оковы.

— Лезь-лезь, — перевертыш заметил мое замешательство. — Это железное дерево. Его ветви даже топор не возьмет.

— Порой внешность обманчива, да, Ворон? — улыбнулся я, залезая на дерево и занимая соседнюю от перевертыша ветвь.

Стоило мне вскарабкаться по стволу, как крона сомкнулась за моей спиной, скрыв нас от взгляда возможных наблюдателей.

Причем листва повернулась таким образом, что с нашего места было отлично видно весь лес.

— Тебе ли не знать, — усмехнулся перевертыш в ответ. — Решил все-таки навестить старика?

— Старика? — я приподнял бровь, выразительно глянув на черные как смоль волосы Ворона. — На самом деле не хотел тебя тревожить, но тысяча северян…

— Тысяча северян — это проблема, — согласился Ворон. — Но ты, как я погляжу, не сильно волнуешься. И вместо того, чтобы готовиться к битве последние два дня только и делаешь, что водишь разговоры.

— Каждый должен делать то, что у него получается лучше всего, — я пожал плечами, поудобней устраиваясь в ветвях Железного дерева. — К тому же этот бой — лишь малая капля в море проблем. И не только в этом мире…

Ворон многозначительно хмыкнул и посмотрел куда-то вдаль.

Я же, задумавшись над словами перевертыша, тоже уставился в сторону плеши.

Ворон был прав насчет поболтушек.

Делегировав задачи Сассу, Бруно, Жилику и Хмурому с Филом, я пошел по списку своих одноклассников дальше.

Вместе с Алексией навестил Дубровского и, пользуясь тем, что Громова профессионально отвлекла внимание целителя на себя, хорошенько рассмотрел вторую капсулу.

Сомнений быть не могло, по какой-то причине Яков Иванович решил отправить Адена с нами.

И если немного подумать, я даже начинаю понимать зачем это было сделано…

Было дико интересно, когда Пылаев придет в себя, и почему директор ещё в гимназии сказал: «не раньше Дубровского», но расспрашивать лекаря я не решился.

Да и сам Дубровский несмотря на тот вздох, от которого наш лекарь наполовину поседел, приходить в себя не собирался.

Хотя по ночам, во время встреч с Рив, у меня складывалось впечатление, что ещё немного и Ромка оживет.

У Толстого, к слову, были точно такие же ощущения.

— Вот знаешь, — поделился Иван, валяясь на песке после очередного разряда. — Мне кажется ещё немного, и Роман очнется хотя бы здесь. Такое ощущение, что его энергетический кокон уже трещит по швам.

В последнее время мы практически каждую ночь пересекались с ним на арене Рив.

— Есть такое, — согласился я, не в силах заставить себя подойти к Толстому в третий раз. — Вот только когда это будет…

— Скоро, — уверенно заявил Толстой. — Вон, даже Рив уже что-то такое чувствует.

Я посмотрел на свою принцессу и вынужденно согласился.

Последнюю неделю амазонка была сама не своя.