Сила самовнушения. Как наш разум влияет на тело. Наука и вымысел

Эсдейл прочел об анальгезирующих свойствах месмеризма, тогда популярного в Европе. Ни разу не наблюдав этого эффекта воочию, он все же решил попробовать и добился удивительного успеха. Хирург вел подробные записи о прооперированных больных, включая сорокалетнего лавочника по имени Гуручан Шах, мошонка у которого достигла гигантских размеров, весила 80 фунтов, и тот использовал ее как письменный стол.

Подвергнув Шаха действию месмеризма и сделав его «бесчувственным», Эсдейл вырезал жуткую опухоль и был уверен, что спас ему жизнь. «Мне представляется весьма вероятным, – написал он, – что этот человек истек бы кровью до смерти, если бы кровоток был ускорен болью и сопротивлением или шок был усилен телесными и душевными муками»{153}. Молва разошлась, и пациенты с лимфатическим филяриозом потянулись к Эсдейлу, а его больница превратилась в «фабрику месмеризма», где он осуществил тысячи операций с очень небольшим для той эпохи уровнем смертности.

Сегодня методы Эсдейла большей частью забыты. У нас есть эффективные химические анестетики, и нам, как правило, не приходится переносить операции без наркоза. (Однако во многих случаях бывает иначе – в развивающихся странах, на войне, в зонах стихийных бедствий. Так, после страшного землетрясения на Гаити в 2010 году четырем тысячам человек ампутировали конечности без всякого обезболивания.) Но мало кто из ученых интересуется способностью гипноза уменьшать потребность в лекарствах при обработке ран после операций и при хронических болях.

Паттерсон говорит, что увлекся гипнозом после «поворотного» эпизода, имевшего место в первые месяцы его работы в ожоговом отделении Харборвью{154}. Тяжелый пациент в возрасте за шестьдесят едва переносил обработку ран. «Он получал предельно допустимые дозы всех препаратов – морфина, транквилизаторов. Заявил, что лучше умрет, чем позволит к себе прикоснуться». Куратор Паттерсона, психолог Билл Фордайс, специализировавшийся в обезболивании, предложил попробовать гипноз.

И вот Паттерсон отыскал в руководстве пропись индукции, которую и прочел пациенту. Задумано было так, чтобы тот впадал в транс всякий раз, когда медсестры, обрабатывающие ожоги, тронут его за плечо. «Когда я вернулся проверить, как все прошло, отделение гудело, – рассказывает Паттерсон. – „Что вы с ним сделали? – спросили меня. – Мы прикоснулись к плечу, и он уснул“. Это было поразительно».

В дальнейшем визуализация мозга показала, что противоболевые гипнотические суггестии воздействуют на области мозга, которые отвечают за восприятие боли. Из ряда же малых рандомизированных проконтролированных испытаний следует, что дополнение традиционной терапии гипнозом значительно уменьшает хроническую и острую боль при многих заболеваниях.

Проблема в том, что большинство пациентов Паттерсона не вдруг загипнотизируешь. В Харборвью занимаются всеми серьезными травмами и ожогами, что случаются в регионе, от огнестрельных ранений до последствий ДТП, независимо от наличия медицинской страховки. У многих пациентов имеются нарушения психики и алкогольная или наркотическая зависимость. И все они, как Террелл, страдают от боли и получают сильные анальгетики, а потому постоянно сонные, им трудно сосредоточиться, и они могут понятия не иметь о гипнозе. Они зачастую не способны или не хотят сфокусироваться на традиционной гипнотической индукции.

Другим недостатком традиционного гипноза является дороговизна, так как приходится вводить специалиста в штат. И Паттерсон задумался, нельзя ли решить обе проблемы путем погружения пациентов в транс при помощи виртуальной реальности. Уже записанная виртуальная сессия позволит пациентам не вырабатывать собственные образы, а лечение можно проводить везде и в любое время без живого присутствия гипнотизера.

Первым пациентом, на котором Паттерсон опробовал этот метод в 2004 году, был 37-летний волонтер пожарный Грант. Шестью неделями раньше Грант плеснул бензина в яму для барбекю и не учел, что там еще тлеют угли. В итоге он заработал тяжелые ожоги с поражением 55 % поверхности тела. С тех пор он перенес шесть мучительных операций по пересадке кожи и все еще страдал от жесточайших болей. Без мощной седации у него развивались бред и неистовые панические атаки, особенно при ежедневной обработке ожогов. «Он находился на грани, – говорит Паттерсон, – а у нас был только Снежный Мир».

Паттерсон отказался от интерактивной игры и предложил Гранту просмотреть запись. Тот начал опускаться в ледяной каньон мимо снежных иглу под номерами от одного до десяти. Когда достиг дна, голос Паттерсона внушил пациенту, что сейчас тот расслабится и больше не почувствует боли при обработке ран.