Сила шаманов. Боевая и лечебная магия индейцев Дикого Запада

Шаман никогда лично не предлагал больному своих услуг, тот должен был сам пригласить его. Этот мудрый обычай, несомненно, служил сдерживающим фактором, не дававшим развиться у шамана жажде к наживе. Людей, требующих большой платы за свои услуги или призывающих своих пациентов проводить все новые и новые лечебные церемонии, могли обвинить в колдовстве и том, что они сами наслали болезнь. У западных апачей от услуг такого шамана вскоре отказывались, и он мог стать бедняком в течение нескольких месяцев. У мускогов шаманы получали небольшую плату за церемонию, а потом в случае выздоровления больного его усилия оплачивались сполна[260]. Подобная практика существовала и среди оджибвеев. Шайенский шаман обычно не назначал размер оплаты за свои услуги. Когда он входил в жилище больного, ему говорили, что он получит за свою работу[261]. А Марк Большая Дорога, шаман сиу из резервации Пайн-Ридж 1950-х годов, не брал плату за свои услуги. Он выполнял многочисленные табу, возложенные на него его духами-покровителями, одно из которых заключалось в запрете брать деньги за свои церемонии[262].

Поскольку большинство заболеваний можно было определить по соответствующим симптомам, больной часто заранее знал, какой именно шаман обладал Силой, необходимой для лечения его болезни, и приглашал именно его. Теоретически шаман не был обязан откликаться на любой призыв о помощи, но на практике отказывали редко. Предполагалось, что шаман никогда не откажется прийти на помощь[263]. По словам индейцев: «Больной сам принимал решение и обращался к шаману, которого считал наиболее сильным. Ты обращался к шаману, и он сразу говорил тебе, сможет он помочь или нет. Почти любой хороший шаман мог по крайней мере сказать тебе, какое зло стало причиной болезни, хотя он мог послать тебя к другому шаману, который был способен помочь тебе». Шаманы, обладавшие огромной Силой, по словам индейцев, могли принести некоторое облегчение в любом случае. Иногда шаман пытался помочь, но не добивался никакого результата и даже не мог определить причину заболевания. У чирикауа апачей, в отличие от навахо, отдельного класса шаманов, которые только ставили диагнозы, не было. В результате многообразия источников Силы и различной степени взаимодействия между Силой и шаманом у чирикауа апачей не существовало двух совершенно одинаковых лечебных церемоний, хотя все ритуалы подчинялись определенной схеме[264].

Магическая связка была очень важным элементом духовной защиты для воина Равнин

Приходя к шаману, апачи (чирикауа и западные) всегда приносили кусочек бирюзы и орлиное перо. Поиск подходящего шамана иногда занимал много времени. Человек рассказывал о своих симптомах, тот проводил лечебные церемонии, но не мог помочь. Тогда человек шел к следующему. Так он мог сменить много шаманов. Если больной не мог сам прийти к шаману, к нему с просьбой о помощи шли его родственники. У навахо больной или попавший в беду человек никогда сам не шел к шаману. Это обычно делал ближайший член семьи, который шел к шаману, предлагал ему плату и назначал время[265].

Ближайший родственник больного ассинибойна посылал шаману ружье или лошадь, чтобы тот взялся за лечение. Иногда дар был маленьким, и шаман, считая, что он не достоин его усилий, отклонял предложение, пока его услуги не оплачивались в полной мере. Эдвин Дениг сообщал, что порой после нескольких визитов вся собственность родственников больного переходит в руки шамана и его помощников, которые также получают небольшую плату за музыкальное сопровождение процедуры. При этом, однако, размер оплаты, требуемый шаманом, зависел от того, насколько богатой была семья больного. Только получив достаточные дары, шаман приходил в палатку больного[266]. Иногда шаман мог просто бессовестно обобрать больного. Чирикауа апачи вспоминали один из таких случаев: «Шаманка завладела всем имуществом той несчастной женщины. Она долго лечила ее и постоянно просила что-нибудь в уплату. В итоге она заявила, что для лечения больной следует перебраться в ее лагерь. Один человек предупреждал ее, что если она отправится туда, то уже никогда не вернется. И он оказался прав»[267].