Сила урагана

Поднявшись с планеты, они вышли в гиперпространство. До малоизученной системы Куры оставалось шесть прыжков.

Глава 8

Ларикс / Ларикс Прима

Ньянгу Иоситаро трудился в поте лица, мотаясь туда-сюда по всему Лариксу. Он находил изъяны, места, где система была уязвима. О мелких он, как и было приказано, докладывал Редруту, а потенциально крупные оставлял на потом, когда — «когда», а не «если», настойчиво повторял он сам себе — он сумеет найти надежное средство межпланетного общения.

Он приобрел привычку тренироваться в том же правительственном спортзале, куда ходил Селидон. Когда они иногда тренировались в борьбе, Ньянгу старался быть менее быстрым и ловким, чем его противник.

Иногда они встречались за обедом в одном из ресторанчиков, любимых правительственной элитой. Селидон на гурмана не тянул. Обычно он заказывал сырые овощи и непрожаренный бифштекс Ньянгу установил на собственной шкуре, что дело тут было не в спартанских привычках. Просто на Лариксе любые продукты либо разваривали до сероватого цвета, либо топили в очень остром соусе.

Разговаривали они в основном о фехтовании, и Ньянгу это нравилось. Ни один из них не был готов подробно говорить о своих идеях, прошлом или амбициях. Но кое-что интересное Иоситаро все-таки узнал.

Редрут поступил именно так, как предполагал Данфин Фрауде. Когда в Конфедерации начались проблемы, он отреагировал мгновенно, не желая, чтобы «чума анархии» попала на его территорию. С ухудшением ситуации в Империи Редрут запретил большую часть торговых контактов с ней. Немногие корабли, которым разрешалось выходить из системы, сообщали, что целые планетные системы выходят из Конфедерации и используют хаос для захвата других миров и систем.

— Протектор понял, — объяснял Селидон, — что гражданская война распространяется, если можно назвать гражданской войну, в которой дюжина разных сторон. Когда Центрум позвал на помощь, Редрут отказался, заявив, что в его собственных мирах бушует война и что у него нет лишних солдат. Он ясно понял, что нет никакого смысла терять лучшие войска в далекой галактике, или, хуже того, подвергать их заражению чуждыми идеями, разрушающими Конфедерацию, чтобы они потом распространяли эти идеи дома.

Потом Редрут послал несколько искаженных обрывков посланий, намекавших, что ситуация ухудшается.

— И одно из них, наверное, говорило, что контакт с Камброй потерян?

— Что-то в этом роде, — ответил Селидон, запивая остатки мяса холодной как лед водой. — Корабли с вашего… Простите, с мира, где вы работали, и из Конфедерации мы захватывали.

Ньянгу вспомнил, что корабль «Малверн», на борту которого они с Гарвином служили новобранцами, был захвачен людьми Селидона.

— Но вы это знали, — сказал Селидон. — Разве не вы так предусмотрительно наняли чиновника на Центруме, чтобы он сообщал нам, когда тут будут проходить интересные грузы?

Ньянгу скрыл удивление и мягко улыбнулся.

— Рано или поздно, я полагаю, Конфедерация решила, что Ларикс, Кура и Камбра ухнули в ту же кучу дерьма, что и все остальные, — продолжал Селидон. — Они перестали посылать сигналы и корабли. Конечно, со стороны Протектора это не просто игра. Через пять-шесть лет, может больше, может меньше, когда ситуация еще больше осложнится, Редрут собирается начать откусывать по кусочку от Конфедерации. Он хочет захватить Камбру, чтобы быть спокойным за свой тыл. А кроме того, там много полезного — люди, минералы… Хорошо, что вы вовремя убрались с Камбры, Йонс. Хотя я могу вам дать хороший совет. Когда мы двинемся на Камбру, в следующем году или через год, вы, конечно, захотите отправиться с Протектором. После победы он вас наградит. Может, поставит вас во главе тамошнего правительства. Это хорошо, даже замечательно, если ваши амбиции ограничены. Но если бы такой пост предложили мне, я бы отказался. Настоящий приз, Йонс, — это такой кусок Конфедерации, какой Протектор сможет откусить. Может, совсем чуть-чуть… а может, огромный. Может, даже сам Центрум. Если захватить Центрум, сколько систем придут к нам за защитой? — Селидон улыбнулся. — Вот это и будет настоящая власть. Больше, чем кто-нибудь мог мечтать. А Протектор наверняка своего добьется. В его роду живут долго.

Сельское поместье Ньянгу стояло на краю искусственного озера в двух часах лета от Агура. Там было все, чего мог пожелать богатый помещик, — французские сады, бассейны, конюшни.

Ньянгу его ненавидел. Он был горожанином до мозга костей. Несмотря на патрульные вылазки в джунглях, он еле удерживался, чтобы не схватиться за ружье, когда неожиданно запевала ночная птица.

Тем не менее, он ездил туда по возможности часто и ходил взад-вперед на глазах у всех, диктуя в микрофон, делая записи, готовя доклады для Протектора. Он старался оставлять эти заметки у всех на виду, чтобы те слуги, которые работали на Редрута — скорее всего, все, — могли прочесть их и засвидетельствовать его лояльность и трудолюбие.