Сила Внушения

«Товарищ Вовси неожиданно вернулся домой раньше обычного. И там застал совокупление жены с каким-то мужчиной. Или нечто подобное. Начался скандал, переросший в жуткую драку. Кто там и кого порезал, непонятно. Зато любовник и сам Мирон Степанович оказались убиты. Напоследок и Вера Львовна, не потрудившись прилично одеться, выпрыгнула из окна…»

Уже торопясь вернуться в институт, Шульга-Паркс рассуждал:

«Заложенную ей установку мадам выполнила: после устранения мужа — самой уйти из жизни. А вот появление любовника, весьма неожиданно… Всё ведь могло во время бессмысленной драки сорваться… Мой прокол, что нимфоманку породил… Сейчас такой громкий скандал подымется!.. А с другой стороны, вроде, как и лучше? Типа: бытовая трагедия, на почве ревности…»

Никакой жалости к погибшим мемохарб не испытывал. Те ещё людишки оказались, с многочисленными скелетами в многочисленных шкафах за их спинами. Разве только кольнуло недоумение по поводу неучтённого любовника, попавшего в жернова обстоятельств. Но и тут привычный цинизм пьетри восторжествовал:

«Рискнул мужик, творя измены, но муж сбежал с вечерней смены…»

Теперь только и стоило дождаться самоустранения троих чекистов. Но там вроде полное подчинение и продублировано ментальное внушение. Вроде не должно сорваться и тогда к Шульге оборвётся последняя ниточка подозрений.

А вот в институте Киллайд разволновался не на шутку. Потому что в лаборатории ему сказали:

— Анастасия уже полчаса как ушла. Сказала, что домой.

— Как?! Она должна была меня дождаться!

— Так она ждала, время вышло… И кто-то за ней пришёл…

27 глава

Можно сказать, что Александр изрядно перепугался. Особенно на фоне совсем недавних трагедий, начавшихся с чрезмерного к себе внимания со стороны двурушных чекистов.

«Вот куда она ушла?! — заметался он по институту, спрашивая у всех встречных, не видели ли они студентку Бельских. — И ведь предупреждал любимую, чтобы без меня ни шагу! Правда, немного задержался, вместо трёх часов, все четыре пробегал…»

Больше всего спрашивал на выходе, и там отыскался свидетель:

— Ушла с каким-то военным. Ни звания, ни лица — я толком не рассмотрел. Вроде не слишком старый, лет тридцать, может чуть больше. А! И ещё мне кто-то сказал, что они потом на машине уехали.

Из-за машины — переживаний добавилось. В это время пешком арестованных не конвоировали. Немного успокаивало, что военный был один — обычно в группе трое. Да и вечер пока, не в обычаях деятелей госбезопасности ходить в это время на дело. Но проблемы это не снимало.

Чтобы хоть чем себя занять при нарастающей панике, Киллайд бегом рванул домой. Вдруг там что-то выяснит? А пока бежал пять минут, укорял себя последними словами:

«Да на кой ляд мне развивать гипноз и внушение?! Связь! Ментальную связь надо было совершенствовать днём и ночью! И как можно быстрей достичь умения чувствовать Настеньку хотя бы с нескольких километров!»

Правда, подобного совершенства он достиг прошлой жизни только к глубокой старости. Точнее к тому моменту, когда вознамерился вернуться обратно в юность Сашки Шульги. Так что укорял себя зря, при всём желании подобное развитие не ускорить, и некие вехи — не перепрыгнуть. Но в момент наивысшей тревоги за любимую, какую только напраслину на себя не возложишь.

Вбежав во двор огороженный массивами зданий, мемохарб первым делом глянул на окна своей «трофейной» квартиры. Окна гостиной и кухни ярко светились в вечернем сумраке.

«Неужели обыск проводят?! — заметались мысли. — Но тогда почему в спальнях никого нет?.. Или там лишь нескольких человек для засады оставили?..»

Обратил внимание, что возле подъезда стоит «Виллис», окрашенный грубой серой краской. Раньше тут такой не появлялся.

Взлетел по лестнице на свой этаж, понимая, что на лифте дольше. И уже собрался открывать дверь, когда та сама стала открываться. И послышался голос любимой, которая кому-то жаловалась:

— Меня Сашка убьёт, если в институте не застанет!

— Не переживай, дочка, — послышался хорошо знакомый голос, — Три минуты и ты на месте. Ну и я Саньку всё объясню…

— Ой! — воскликнула Бельских, уткнувшись в грудь своего жениха, который порывисто дышал и многообещающе щурился. — Ты уже здесь?

— А где же мне быть, если в институте все этажи оббегал и тебя не нашёл?! Мы о чём договаривались?!

Но она уже доверчиво к нему прильнула, привставая на цыпочки для поцелуя, сразу нивелируя всё напряжение и желание ругаться. Только и пискнула смиренно:

— Мы на пять минут отлучились. Папа твой приехал, и долго ждать не мог. Потому и попросил показать, где мы устроились…

И отец уже протискивался в дверь, похлопывая сына по плечу:

— Привет, орёл! Ух, как ты в рост резко пошёл, мать завтра приедет — не узнает. И на невестушку не рычи, не строй из себя грозного начальника. Тем более, что это я виноват, чуть не силой уволок проехаться…