Сила Воли

Бельских притихла, вспомнив со стоном о личной трагедии. Не, чувствуя катящиеся из глаз слёзы, прошептала:

— Ну почему, почему такие страшные вещи творятся в этом мире?

Её приятель на это ничего не мог ответить, ехал молча. А тут ещё и новая напасть, дождик стал моросить. Мельчайший, напоминающий туман, но всё равно неприятно. Пришлось девушке поднимать тент, имеющийся только в задней половине повозки, да накрывать себя и багаж куском брезента, а молодому извозчику накрываться просторный плащ-палаткой с капюшоном. К сожалению, когда въехали в город, то дождь стал усиливаться.

Но, как говорится, нет худа без добра. Потому что из-за начавшейся слякоти, на привокзальной площади не оказалось ни одного извозчика, работающего в ночную пору. Никто к приехавшим не присматривался, и тем более не приставал с глупыми вопросами. Вообще никого из людей не было снаружи вокзала. Всё-таки до рассвета ещё далеко. Поэтому молодожёны удачно остановились возле второго, не центрального выхода, и стали разгружаться.

Киллайд сделал три ходки, вынося вещи в малый зал ожидания и обкладывая ими вновь напрягшуюся Анастасию. Когда собрался бежать за последней парой мешков, она ему шепнула:

— А с бричкой, что будет?

— Да пусть стоит! — отмахнулся парень. — Никто не докажет, что наша, вон, спят все! Мало ли куда извозчик запропастился…

И умчался. Вокруг девушки, в самом деле с полтора десятка пассажиров разного достатка беззаботно спали на замызганных лавках. Верили, что в нужный момент их разбудит объявление о прибытии поезда.

А вот Александру опять повезло. Пока забирал, а потом вскидывал мешки перевесом на себя, рядом образовался худющий мужичок в доживающем век плаще. И враз заговорил с заискивающими нотками:

— Мил человек, это ты будешь хозяином этой кареты?

— А что? — буркнул парень басом, явно не совсем приветливо, и не приподнимая край капюшона.

— Так нам бы на Макаровские хутора добраться, — затараторил мужичок. Я тут с женой и детьми малыми! — и махнул рукой в сторону главного зала ожиданий. — Ещё и непогода огорчает. А если к нам сегодня не добраться, считай всё, завтра — без трактора труба! И никакой автобус туда не ходит.

— Э-э-э…

— Да понимаю, что далеко, почитай чуть ли двадцать вёрст. Так я заплачу! Втройне! Раз надо… Смилуйся добр человек, детки малые, простудятся, да и жена у меня на середине срока, совсем слабая…

Киллайд только мысленно проворчал:

«Да и сам ты, тот ещё доходяга! Откуда только прётесь всей семейкой в такие времена? Да и как детей успеваешь клепать, словно в инкубаторе?» — но вслух озвучил, неожиданно пришедшую в голову идею:

— А сам-то править кобылкой сможешь?

— Да я со всем удовольствием! — кажется клиент подумал, что извозчик устал, потому и не хочет сам возиться с вожжами. — Да и как не уметь-то, из потомственных крестьян, родителями сызмальства ко всему приучен. Правда в последние годы всё на себе пашем и на горбу возим…

С последними словами проситель совсем сник, вызывая дополнительную жалость всем своим видом. И Киллайд решился, продолжая говорить баском:

— Тогда забирай повозку и езжай себе с богом! Только лошадь береги и обихаживай. Иначе… прокляну!

Вначале у мужика просто отвисла челюсть. Потом странно забегали глаза в разные стороны, азартно поблескивая в отражении единственного фонаря на площади. При этом многодетный отец чуть ли не вдвое сложился в поклоне, пытаясь рассмотреть лицо своего возможного благодетеля под нависшим капюшоном. После чего уже он зачастил междометиями:

— А-а-а…

— В столицу срочно еду, а продать бричку не успел.

— И-и-и…

— И почему бы не помочь хорошему человеку, у которого трое детей и жена на сносях?

— Э-э-э…, - при этом он даже полез за пазуху и вынул завязанный узлом платок.

— Всё равно у тебя денег не хватит на такую красавицу. Потому забирай так. И быстро! Пока я не передумал. Да, и помалкивай о моей щедрости.

Мужик ударил себя в грудь кулаком, подпрыгнул на месте и, с пробуксовкой рванул в сторону главного зала ожиданий. Через пять минут он уже выглянул на площадь в сопровождении жены, троих детишек от трёх до семи лет и всего с парочкой сумок. Ну и вещмешок у него за плечами громоздился, напоминая знаменитый шаблон «мечта оккупанта».

Загрузились они быстро. Ну прямо цыгане на пути к свадьбе. Новый возница разобрал вожжи, тронулся, и каждые десять секунд оглядывался на застывшую фигуру в мокром плаще. Всё никак не мог поверить своему счастью. А может и догадался своей крестьянской смекалкой, откуда всё оно может взяться. Но судьбе не противился, смекая, что практически ухватил бога за бороду. И наверняка ещё долго на Макаровских хуторах будет тщательно кормиться бережно утаиваемая лошадь, а бричка только к весне увидит свет, покинув тёмный, наглухо закрытый сарай.

«Так нам только лучше! — радовался спеша в зал ожидания мемохарб. — Меньше следов за собой оставим», — уложив мешки на общую кучу вещей, снял с себя и скатал плащ с капюшоном. Нежелательно, чтобы некоего пассажира запомнили именно в таком виде.